Восьмой Артефакт
Шрифт:
Гермиона прочистила горло:
— Трейси, на востоке не блюдут чистокровность… У них нет такого понятия.
— Вот как? — глаза Трейси округлились. — Но всё равно!
Гермиона отвернулась, делая вид, что увлечена работой.
— О, кстати! Я забыла тебе рассказать, — хлопнула себя по коленке Трейси, — услышала забавную историю от той же Паркинсон!
Гермиона напряглась. Когда этот поток сплетен уже иссякнет?
— Помнишь Кормака Маклаггена? — Гермиона кивнула. — Так вот, он встречается с девочкой из сектора патентов на волшебные штуки. И представь, Маклагген говорил, что по воскресеньям посещает джентльменский клуб
Ее глаза сверкали от осознания того, что она просвещает Гермиону о таких пикантных новостях.
— Как удобно они устроились! Создают какие-то джентельменские клубы для прикрытия, а сами ходят к любовницам! — продолжала возмущаться Трейси. — Теперь я буду знать, если мой молодой человек скажет мне однажды, что идет в мужской клуб, нужно быть начеку!
Гермиона отмахнулась и призвала её закончить болтовню и присоединяться к исследованиям. Та со вздохом приступила к работе.
Грейнджер не могла не признать, что всё услышанное сегодня очень подкосило её доверие к Малфою. Родители, сватающие ему какую-то Сьюзен… Он никогда об этом не упоминал. По всей видимости, это та девочка, с которой он был тогда в ресторане, он вроде говорил, что её зовут Сьюзи. Что если… и он ходит далеко не к Нотту? Нет, какие глупости. Какой-то сегодня странный день. Всё пошло не так. Не заладилось с самого утра с приездом арабского дипломата. Разговор с ним посеял в ней неприятные чувства. Кто из них врет? Попросить воспоминание у Драко о той беседе? Но это считалось верхом неприличия и недоверия, просить залезть в чужую голову.
Неприятная ситуация. И самое обидное, что они не могут обсудить её.
А хотя, почему нет? Ей нужно поговорить с ним прямо сейчас.
Гермиона решительно встала, оправила блузку и двинулась к выходу из кабинета.
— Подожди! — окликнула её Трейси, — Вот здесь ещё не заполнено…
— Начни без меня Трейси, — бросила на ходу Гермиона, — я скоро подойду.
И она стремительно направилась в отдел международных отношений.
— Добрый день, мисс Грейнджер, — секретарша Латифа вскинула голову, поправляя стильные очки, — мистера Малфоя нет на месте, он отбыл в посольство полчаса назад. Ему что-то передать?
Гермиона в раздумьях смотрела на девушку.
— Мисс Грейнджер? — голос секретарши вывел её из ступора.
— Нет, не нужно, — проговорила она, и, попрощавшись, выскочила из дверей.
Она быстро шла по коридору, погруженная в свои мысли, когда услышала, как кто-то её окликает. Её догнал запыхавшийся Гарри.
— Вот ты где, я как раз ищу тебя, — он выглядел удивлённым, протягивая ей какой-то исписанный пергамент. — Что это, Гермиона?
Она машинально взяла документ, пробегая глазами по строчкам, и её брови изогнулись в удивлении. Это была заявка на имя Гарри Поттера, составленная по всем правилам, о том, что… Гермионе Грейнджер требуется усиленная охрана и наложение защиты уровня «А» на её дом. Есть основания полагать, говорилось в заявке, что ей грозит опасность, поэтому необходимо принять срочные меры уже сегодня.
Бумага была подписана Малфоем.
Гермиона оторопело подняла глаза на Гарри. Тот подозрительно
— Гарри, я не знаю, что это, правда.
— Я не застал Малфоя, поэтому отправился к тебе. Почему он требует особой защиты для тебя? — нахмурился Гарри.
Гермиона лихорадочно перебирала варианты. Из-за Джарвана? Но у неё хорошие охранные чары, она сама их ставила. Стало вдруг не по себе.
— Защита уровня «А»! Это очень серьезно! Практически фиделиус. Портключ в безопасное место, — качал головой Гарри, — и это безопасное место — его дом в Хемпшире. Скажи, что случилось? — потребовал он.
— Я не видела его, поэтому тоже не знаю.
Гарри нахмурился, снова просматривая бумагу.
— Не могу проигнорировать это, тут наложены особые чары, я должен дать ответ на заявление, — вздохнул он, — но мне надо знать почему. И нужна твоя подпись, что ты не возражаешь.
Гермиона зажмурилась от головной боли, которая вдруг обручем сковала её голову.
— Гарри, я не против, — устало проговорила она. — Я не считаю, что мне нужна защита такого уровня, у меня стандартные чары, достаточно сильные, но не буду возражать, если ты поставишь дополнительную защиту.
Гарри внимательно смотрел на нее, качая головой.
— Хорошо, я дождусь самого Малфоя.
До конца рабочего дня Гермиона выполняла работу на автомате, пропуская мимо ушей болтовню помощницы.
Трейси рвалась домой, поэтому она отпустила её пораньше, а сама отправилась в свой кабинет, нужно было разложить артефакты по футлярам.
Внезапно за дверью она услышала шаги, и та без стука распахнулась. На пороге стоял Малфой. Бросив на него лишь мимолётный взгляд, Гермиона поняла, что он не в самом лучшем расположении духа. Что ж, ей тоже нечему радоваться.
— Привет, — она сворачивала какой-то пергамент в трубочку.
— Привет, — он медленно прошёлся по кабинету и остановился у полок, рассматривая несколько безобидных артефактов, которые там были расставлены.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Гермиона. Получилось резче, чем хотелось.
Он развернулся, и его взгляд впился в неё.
— Ты же принимаешь без записи, как я понимаю, — прозвучало отстранённо, — любой может свободно зайти и побеседовать.
Ах, вот оно что. Видимо, он узнал, что у неё был Джарван. Интересно откуда.
— Или может… — он сделал медленный шаг вдоль полок у стены, — только мне нельзя? А остальным можно? Поттеру, Уизли, Блэру, арабским дипломатам… Всем, кроме меня.
— Зато остальным нельзя то, что можно тебе, — веско ответила Гермиона, ловко упаковывая очередной артефакт.
Он резко развернулся к ней и замер, как хищник перед прыжком.
— Вот как, — хрипло процедил он. — Значит, у меня есть привилегии.
Гермиона откинулась на стул, скрестив руки на груди. Ей не нравился этот разговор.
— Тайный любовник с привилегиями, как звучит! — поцокал он языком. — Или это потому, что я бывший пожиратель смерти? Конечно, это нужно скрывать. Ты же стыдишься меня?
Он подошёл и сел напротив на стул для посетителей, нарочито лениво расстегнул пуговицы на манжетах, не сводя с неё взгляда, и принялся закатывать рукава рубашки, обнажая еле видимую метку на руке. Гермиона молчала. Ярость разгоралась в ней.
— Молчишь? — проговорил он, отзеркалив её позу. — Ты права, я не достоин того, чтобы со мной быть открыто. Это с Блэром можно было напоказ зажиматься в министерстве, а со мной нет.