Восьмой Мир

Ким Лилия

Восьмой немного оторопел от обилия информации. А ещё от того, что его спутница, по всей видимости, не собиралась бросать его на произвол судьбы, даже с учетом непростых обстоятельств. То, что она не присвоила себе оружие, а вернула обратно в кобуру, которую вместе с набедренным ремнём положила неподалёку от него, говорило о многом.

— Как тебя зовут? — спросил он внезапно.

— Нашел время для знакомства, — буркнула девушка, поднимаясь с земли и отряхивая руки.

— И всё же? — заупрямился Восьмой.

—

Мне присвоили номер три-два чего-то там ещё.

— Значит, мне прямо так и звать тебя — «Три-два, чего-то там еще»?

— Ну, можно просто Три-два.

— Не тридцать два?

— Нет, не тридцать два.

— А моё армейское прозвище «Восьмой». Значит три-два и восемь, что при сложении даёт нам тринадцать. Как ты думаешь, тринадцать — это счастливое число?

— Что? — Девушка с недоумением посмотрела на своего спутника.

— Да так, — вздохнул тот.

«Чувством юмора я не отличаюсь», — подумал он, а вслух произнёс:

— Ну, будем знакомы.

Сказал и протянул ладонь. Девушка с опаской на неё посмотрела. Пожимать не стала, а вместо этого спросила:

— Почему именно Восьмой?

Молодой человек опустил руку и ответил:

— Так распорядилась судьба. Восьмым меня зачислили в академию, восьмым был номер моей бригады, и потом, это словно знак бесконечности. А бесконечность меня завораживает.

Он помолчал секунду и добавил:

— Если тебя смущает моё прозвище, можешь звать меня Мир.

— Мир? Да ладно!

Девушка удивлённо уставилась на своего спутника.

— Что такое?

— Да ничего.

В серо-голубых глазах промелькнула заинтересованность.

— А ты оказывается Восьмой Мир.

— Вот сейчас было совсем не оригинально.

— Ну, прости. Не могла не озвучить. Это же так круто.

Девушка улыбнулась и молодой человек замер, потому как это была очень мягкая, очаровательная улыбка, наполненная солнечным светом. У этого света были лучики, один из которых пробрался прямо под кожу, и осел где-то в районе сердца. Восьмой моргнул, пытаясь сбросить наваждение.

Его спутница поднялась на ноги и начала надевать на себя разгрузку.

— Чего это ты там делаешь? — заволновался он.

— Собираюсь в дорогу.

— Это моя разгрузка!

— Твоя, твоя, — легко согласилась девушка, — Только ты постарайся хотя бы себя донести до места, а я потащу эту тяжеленую штуковину. Чего только у тебя в ней нет!

Нотки зависти и восхищения в её голосе, уберегли от гневной вспышки молодого человека. Он промолчал. В сложившейся ситуации, правда была на стороне его спутницы. Дотащить бы себя самого. Он попытался встать на ноги. Опоясывающая боль прошла сквозь тело, а последовавшая за ней вспышка головокружения вызвала новую порцию тошноты. Восьмой пошатнулся, но устоял.

«Интересно, как я вообще пойду?»

Его спутница пристально на него посмотрела, но не стала коментировать.

Она начала крепить на свою руку компас, который нашла в разгрузке. Справившись с ремешком, скорректировала направление, подняла глаза и внезапно предложила:

— Не будь гордым и обопрись о моё плечо. Времени сам понимаешь у нас немного. Надо двигаться вперед и будем надеяться, что на пути попадётся хоть какая-нибудь растительность. Тогда мы сможем разжечь к ночи костер. Возможно, это наш единственный шанс на спасение.

* * *

Им повезло. К холмам они добрались, едва начало смеркаться. По дороге Восьмой несколько раз терял сознание, но упрямо отказывался использовать ещё одну порцию обезболивающего. Он знал, что в разгрузке была последняя капсула и нужно её приберечь. Кто знает, что их ждёт впереди? Быть может, станет ещё хуже.

Однажды, он очнулся в тот самый момент, когда девушка достав шприц собралась открыть ампулу, после этого он потребовал от своей спутницы клятвенное обещание ничего не делать без его согласия. Потребовал решительно, после чего снова отключился.

Когда он в очередной раз открыл глаза, то почувствовал как девушка, держась за воротник его куртки и с упорством муравья, тащит его по песку. Восьмой, в который раз спросил себя, зачем его спутнице это нужно? Она могла спокойно оставить мешавший ей груз, что однозначно повысило бы её шансы на спасение. Эта мысль засела в мозгу, и Восьмой решил её озвучить.

— Эй, почему бы тебе меня не оставить? — прохрипел он. — Если выживешь, то просто скроешься. Никто ничего не узнает и концов не найти.

Девушка ничего не ответила, а лишь помогла подняться и, подставив своё плечо, практически понесла на себе едва стоящее на ногах тело. Видно было, как трудно ей дается каждый шаг. Восьмой удивился, сколько сил в таком хрупком на вид теле. Моральных и физических. Ему стало стыдно. На его месте он давно бы избавился от охраны. Возможностей была масса. И он бы понял такой поступок. А теперь у него море сомнений.

«Вот за что её арестовали? Может спросить на прямую?»

В голове роилась куча вопросов, на которые не было ответов, но он пообещал себе это выяснить, потому как загадки без ответов Восьмой не любил.

С высоты холма, на который они, наконец, поднялись, стало видно негустой лес из невысоких местных растений. Вид потенциального топлива для костра не мог не радовать. Однако, оставалось совсем мало времени, чтобы нарубить дров, прежде чем окончательно стемнеет.

Восьмой с горечью смотрел, как девушка ловко управляется с его складным топориком, тогда как он сам бесполезной грудой валяется около большого валуна, рядом с которым они решили сделать привал.

Куча хвороста росла с поразительной скоростью, но все равно этого было слишком мало для того, чтобы продержаться в течение длинной ночи.