Восьмой смертный грех
Шрифт:
– Стоит немного подождать, – говорила она, и в ее голосе сквозило черное отчаяние. – Моя девочка жива, с ней все в порядке? Скажи мне, Кирилл, что это так! По-другому не может быть!
Я говорил, что Тереза обязательно окажется вместе с ней и что ее кинематографическая карьера возобновится. Так как Дениза отказалась от съемок, к ней в срочном порядке прилетели менеджер, продюсер студии, а также режиссер. Они трое, насев на несчастную, твердили одно и то же: она обязана снова появиться перед камерой, это покажет всему миру, что Дениза Ровиго не унывает и не позволяет горю сломить ее. Все эти слова звучали ободряюще и красиво, но я-то понимал,
Грубо говоря, стоимость Денизы возросла после двух событий – вручения ей «Крылатого льва» на кинофестивале в Бертране и похищения Терезы. Последнее событие обошло газеты и новостные программы всего мира, в Америке напряженно следили за судьбой похищенной малышки, и это событие стало отличной рекламой для Денизы. Теперь было самое время запускать новый фильм, чтобы выжать из сомнительной известности максимум прибыли.
Мне было понятно: рано или поздно они уговорят Денизу и заставят ее покинуть Бертран. Но ведь это и было для нее единственным выходом. Пусть она снова погрузится в обычную жизнь, снова окажется перед камерой. Иначе, проводя взаперти на вилле день за днем, она через очень короткое время сойдет с ума.
Бездушные и прагматичные представители студии попытались вовлечь и меня в свои планы. Они намекнули, что были бы ужасно рады, если бы я смог убедить Денизу сесть в самолет, направляющийся в Америку. Сначала я хотел отвергнуть их предложения, а потом понял, что они правы. Поэтому, не слушая криков Денизы, я сам собрал ее чемоданы, вручил ей паспорт и затолкал в лимузин. Мы вместе доехали до аэропорта в Ницце, а оттуда она отправилась в Париж, где ее ждал лайнер кинокомпании. Дениза проплакала всю дорогу до Ниццы, заявила, что никуда не полетит, однако я встряхнул ее и сказал:
– Взгляни на себя в зеркало!
Дениза замотала головой и закричала:
– Мне все равно, абсолютно все равно, что будет со мной! Где Тереза, я хочу видеть Терезу!
Я сунул под нос Денизе зеркало, и она смогла разглядеть себя – с растрепанными волосами, постаревшую. Раньше Дениза уделяла много времени своему внешнему виду.
– Посмотри! – приказал я. – Когда моя жена и две дочери погибли в автокатастрофе, я начал пить, и это продолжается с небольшими перерывами до сих пор. Я убеждал себя, что имею на это право, а на самом деле пытался оправдать так свою слабость. Чего ты хочешь, Дениза? Терезу ищут по всему миру, ты должна быть сильной, в первую очередь для нее. Когда ее найдут, ты должна стать для нее любимой мамой. Ведь ей во много раз хуже, чем тебе! Запомни это!
Мои слова возымели нужный результат, Дениза немного успокоилась и улетела в Америку. Что ж, я подарил ей надежду. Возможно, зря. Потому что следствие зашло в тупик. След с яхтой Магнуса Хаммерштейна оказался ложным. Но мне почему-то казалось, что «Золотой жук» имеет какое-то отношение к произошедшему.
Я пока оставался в Бертране. Меня принял Клод-Ноэль, я был в хороших отношениях с его матерью, вдовствующей княгиней Беатриссой. Гримбурги были не меньше моего потрясены случившимся. Я отметил, что старший сын Клементины и Клода-Ноэля, Виктор-Иоанн, превратился в высокого подростка, а младшая дочь Анна-Изабелла стала прелестной барышней. Увы, сама Великая княгиня уже никогда не увидит своих чад.
– Дорогой
Они были правы: прежняя жизнь завершилась, начиналось что-то новое и, похоже, совершенно неожиданное. Я был такого же мнения, поэтому, наткнувшись в одной газете на занимательную статью, задумался.
Итак, совсем скоро, в ближайшие дни, в Риме пройдет большая встреча менеджеров и работников концерна «Хаммерштейн». Того самого концерна, хозяин которого, как я подозревал, имеет отношение к исчезновению Терезы. Эту версию следствие отмело, а зря.
Магнус Хаммерштейн, что мне известно про этого человека? Ему около шестидесяти, он родился в Англии, но в то же время имеет американское гражданство. Один из самых богатых бизнесменов в мире, ему принадлежит едва ли не крупнейший концерн по производству косметики. Сам создал свое благосостояние, причем, как говорят, не всегда честным путем. Хаммерштейн никогда не боялся преступить закон, если знал, что это сойдет ему с рук. Любит подминать под себя конкурентов. Что же, это убийственный портрет. Но таковы почти все акулы бизнеса. Магнус не является исключением из правил.
И все же его личность не давала мне покоя. Я снова и снова вспоминал сцену, свидетелем которой стал: темнота, трое мужчин идут к катеру, а один из них несет на плече сверток. Катер носил название «Золотой жук». Я раздобыл фотографии яхты и трех катеров. Это точно такой же катер, который я видел тогда! Но, похоже, Адам Сен-Реми не хочет слушать меня. Видно, придется снова заняться частным сыском.
Рим – вечный город! Значит, представители концерна «Хаммерштейн» съедутся туда в самые ближайшие дни. Ожидается выступление и самого Магнуса, а также его сына и наследника Эдуарда. А что, если?..
Если мне самому отправиться в Рим и попытаться выяснить… Что выяснить? Я и сам толком не знал. Предположим, Хаммерштейн имеет отношение к похищению Терезы, но вряд ли девочка тоже находится в Риме. Скорее всего она или мертва, или… Или спрятана где-то. Мне бы хотелось задать Магнусу Хаммерштейну вопрос напрямую: что он знает об исчезновении Терезы? Возможно, я так и сделаю!
Поэтому я заказал билеты на рейс из Ниццы в Рим. Бертран порядком поднадоел мне. Я снова навестил великокняжеское семейство. С Беатриссой у нас нашлись общие знакомые, кроме того, мы всегда могли поговорить о болезнях и немощах. Вдовствующая княгиня молодилась и выглядела для своих лет просто потрясающе, однако она уже перешла в разряд старух, хотя и не хотела признавать этого.
В последний вечер своего пребывания в княжестве я решил прогуляться. Меня так и тянуло очутиться снова на месте преступления, поэтому я направился к заброшенным складам. Постоял на пирсе, вглядываясь в темноту. Мне показалось, что кто-то тихо ходит рядом. Страшно! Я вернулся на искусно освещенную набережную, заполненную туристами и публикой, прогулялся между пиниями и пальмами.
Азартные игры никогда не занимали меня, поэтому многочисленные казино оставили равнодушным. Зато мне очень захотелось немного выпить. Я обещал себе, что до приезда в Рим не приму ни капли, но это было так сложно! И я вернулся в пентхауз с твердым намерением насладиться коньяком.