Воспарить к небесам
Шрифт:
Я и понятия не имела. Я никогда не делала мелирования. Мама считала, что мелирование — слишком обыденно.
Но мне было все равно.
Алисса могла делать все, что угодно.
Лишь бы она помогла мне обрести новое «я».
— Звучит здорово, — тихо сказала я.
Она радостно улыбнулась моему отражению в зеркале, выпрямилась и крикнула на всю комнату:
— Руби! У нас есть задание, и нам нужно его выполнить, так что мы должны получить наш заказ у «Уэзерби». Скажи им, чтобы записали его на счет салона.
— У
В этот момент Алисса натягивала перчатки.
— Скажи им, чтобы они его открыли.
— С тебя текила, полагаю, «Patr'on», — заявила невидимая Руби.
— Как скажешь. Поторапливайся. Мои сучки голодны, — ответила Алисса, протягивая руку, чтобы открыть ящик, наполненный фольгой.
— Бегу, — ответила Руби.
Алисса начала разделять мне пряди.
— Что думаешь вот об этом? — спросила Джози, и я перевела взгляд на экран планшета.
На нем была пара просто необыкновенных серебристых лодочек.
— Может, тебе стоит достать из сумочки мою кредитную карту, — предложила я.
— Размер? — спросила Джози с улыбкой в голосе.
— Тридцать шесть, — ответила я.
Она схватила мою сумочку и села в кресло рядом со мной.
Алисса скручивала и фиксировала мои волосы.
И по мере того, как шло время, я обнаружила, что собирать осколки было удивительно легко.
Все что нужно было сделать это сесть в кресло…
И компания хороших женщин.
*****
— Готова?
Это было несколькими часами позже.
Спустя тысячи потраченных долларов на покупки онлайн.
После двух сеансов уроков макияжа (салон Алиссы предоставлял услуги макияжа по особым случаям и имел огромный запас косметики). Они происходили в промежутках между «работой надо мной» и мытьем волос. Алисса приняла клиента, затем вернулась, чтобы сделать стрижку (повернув меня спиной к зеркалу), Алисса приняла другого клиента, а затем вернулась, чтобы отточить образ.
Теперь все было закончено.
Уставившись в стену, не видя себя ни в одном из многочисленных зеркал вокруг, я солгала, потому что была взволнована как никогда:
— Готова.
Она резко меня развернула.
Я посмотрела в зеркало и увидела, как мое лицо сморщилось.
— Девочка, не начинай плакать! — Алисса почти кричала. — Ты испортишь свой макияж.
Я сделала глубокий вдох через нос. Выдох через рот. И уставилась на себя.
Алисса сделала легкую ступенчатую стрижку, что сделало мои теперь блестящие, без седины, слегка подкрашенные волосы, менее тяжелыми. Лесенка была более отчетливо заметна вокруг лица, обрамляя его по бокам, словно перышки, а длинная челка, свисавшая до ресниц, а на висках еще ниже, была отрезана. Это и обилие светлых прядей вокруг лица, придавали моей коже здоровый блеск. А опытная тактика Джози в нанесении макияжа, сводившаяся к правильному использованию цвета, идеальному затенению и тому подобному, заставила мои глаза выделиться еще больше, чем прежде.
Я выглядела моложе, не на десятилетия, но определенно моложе.
По большей
Стою, чтобы заботиться о себе.
Стою, чтобы себя побаловать.
Стою всего.
— Мой муж, которого я любила больше всего на свете, за исключением моих детей, завел роман с медсестрой в своей больнице, надел ей на палец обручальное кольцо, прежде чем попросил меня о разводе, и женился на ней всего через несколько дней после того, как мы подписали бумаги, — сказала я зеркалу, глядя себе в глаза, которые, как я думала, когда была моложе, были моей лучшей чертой.
Те, что снова стали моей лучшей чертой.
Наконец-то.
— Вот дерьмо, — пробормотала Алисса.
Я почувствовала, как Джози прильнула ко мне.
Я не сводила с себя глаз.
— Я потерялась. Полностью, — заявила я. — Совершенно обезумела и при каждом удобном случае заставляла их обоих расплачиваться за предательство. Мои дети видели это. Это нездоровое поведение. Им оно не понравилось. Это продолжалось годами и всё стало настолько плохо, что моему бывшему пришлось переехать через всю страну, чтобы сбежать от меня. Он попросил судью присудить ему опеку над детьми. Они все здесь, и я последовала за ними, чтобы исцелить свою семью. Мой муж приветствовал меня в Магдалене, объявившись в моем новом доме, крича и угрожая мне. А в прошлые выходные мои дети ясно дали понять, что ненавидят меня.
— Амелия, — прошептала Джози.
Алисса села в кресло по другую сторону от меня и схватила за руку.
Я перевела взгляд с одной на другую, а затем снова на зеркало.
— Я все испортила, — прошептала я свое признание.
Никто из них ничего не сказал.
— И не перестаю этого делать, — продолжала я.
Они всё еще молчали.
— А теперь я изо всех сил стараюсь исправить то, что сломала, но боюсь, что потерплю неудачу, потому что они полностью потеряли веру в меня.
Мои новые друзья хранили молчание.
— Я скучаю по своей семье. — Это прозвучало почти как всхлип.
— Ну конечно скучаешь, — сказала Алисса, пожимая мою руку.
— А я только все порчу, — продолжала я.
— Конечно же, нет, — заявила Алисса, напугав меня, и я посмотрела в ее сторону.
— Что, прости?
— Итак, как я понимаю, ты совсем рехнулась, когда муж тебя бросил, — заметила она.
— Да, — унизительно подтвердила я.
— И эти двое, он и его новая женщина, не заслуживают этого… о чем ты? — спросила она.
Я вытаращила глаза.
— Дерьмо случается, детка, — продолжила она. — Браки распадаются по многим причинам. А ты сидишь в кресле, который видел много безобразных историй, и среди них есть те, где женщины теряют своих мужчин, потому что эти мужчины разлюбили их и полюбили кого-то другого. Я не испытала этих чувств, поэтому не могу сказать, нормально это или нет, когда подобное дерьмо происходит. Могу только сказать, что это не нормально, если оно происходит, когда кто-то все еще носит обручальное кольцо.