Воспевая бурю

Роджерс Мэрилайл

– Нет. – Брина крепко, обеими руками сжала широкие плечи Вулфа. – Ивейн никогда не позволил бы ей так рисковать.

Вулф оставался по-прежнему мрачен – слова ее, казалось, не убедили его.

– Он никогда не сделал бы этого! Ты только вспомни, как редко он появлялся здесь, особенно в последние месяцы. Он бы вообще не пришел, если бы его не попросили об этом.

Голос Брины звучал ласково, умоляюще, она пыталась достучаться до сердца мужа, убедить его в своей правоте.

– Думаю, он любит нашу дочь всем серд­цем… и он слишком заботится о ней, чтобы при­чинить ей боль. Хотя и видит, как она сгорает от безнадежной любви.

Вулф

понимал одно: Брина расстроена. И, сознавая, что она не в силах ничего изменить, он только поинтересовался:

– Когда они ушли?

– Сегодня третий день. Она помолчала, сдерживая слезы, уже блес­тевшие на глазах и грозившие вот-вот пролиться.

– Я молюсь лишь об одном – чтобы Анья встретилась с Ивейном. Он – наша единствен­ная надежда, с ним ей ничто не грозит, он защи­тит ее от опасностей, таящихся в лесу.

Вулф не верил своим ушам. Он ни разу еще не слышал, чтобы жена хоть намекнула на какие-нибудь скрытые в природе опасности.

Брина поняла его удивление и чуть-чуть ус­мехнулась.

– Я умею обращаться с духами природы. Они и лесные звери – мои друзья. Если бы и Анья была так же связана с ними, я не боялась бы за нее, но дело в том, что…

Обняв любимую, утешая ее, Вулф прижался щекой к ее густым темным волосам. Он не мог огорчить ее еще больше, сообщив о том, что самое южное из княжеств лэтов – по землям которого, как он опасался, проляжет путь Ивей­на, – стало союзником Мерсии, а скоро, веро­ятно, объединится и с Уэссексом, чтобы разгро­мить Нортумбрию и ее союзников.

Уткнувшись в широкую грудь любимого, так что голос ее звучал приглушенно, Брина взвол­нованно проговорила:

– Когда я узнала, что Анья ушла, я хотела сейчас же найти ее и вернуть домой. Но у меня на руках мальчишки и весь Трокенхольт, и я по­няла, что не смогу их покинуть.

Вулфэйну понятна была беспомощность Брины. Могучий воин редко испытывал подо­бное ощущение. Ему страстно хотелось немед­ленно отправиться на поиски дочери. Но две не­преложные обязанности удерживали его: долг по отношению к королю и то, что он понятия не имел, куда и по какой дороге ему идти.

Приподняв подбородок Брины, Вулф накло­нился и поцеловал ее в губы.

– Будем надеяться на Ивейна, на то, что он найдет и защитит Анью.

Сказав это, Вулф заставил себя ободряюще улыбнуться, надеясь, что Брина, обычно такая чувствительная, на этот раз не заметит, что глаза его при этом не улыбались.

Анья потянулась, медленно просыпаясь в зеле­ном полумраке убежища, куда Ивейн привел ее при первых лучах восходящего солнца, тронувших го­ризонт на востоке. Сеть ивовых ветвей создавала ук­рытие, оберегая ее, и за этими прихотливо перепле­тавшимися, со всех сторон нависавшими над густой травой ветвями, она чувствовала себя в безопаснос­ти, словно в объятиях самой матери-природы.

После того как Ивейн настиг ее, не позволив убежать под покровом ночи, они вернулись к покинутой стоянке. Там они подобрали припасы и двинулись в путь в темноте, при свете сияю­щего кристалла на его посохе. Только когда небо чуть-чуть посветлело, в сероватом предрассвет­ном сумраке жрец стал подыскивать место для отдыха. Вновь сооружая для Аньи мягкую пос­тель из травы и листьев, друид открыл ей часть своих планов. Вчерашнее столкновение с лесны­ми разбойниками убедило его, что, если они будут спать днем и путешествовать ночью, им удастся уклониться от встречи с людьми, не об­ладающими могуществом

жрецов.

Лежа на спине, уютно закутавшись в темный плащ, девушка вдруг почувствовала, что осталась одна Сердце ее отчаянно забилось. Неужели Ивейн бросил ее? Но она тотчас же улыбнулась, и ее глупые страхи рассеялись. Не стал бы он гнаться за нею, про­делывая весь обратный путь, чтобы покинуть теперь. Нет, где бы он ни был, она не сомневалась, что он скоро вернется, поскольку близились сумерки.

Анья отстегнула застежки и скинула с себя плащ. Привстав, она осторожно раздвинула за­весу из ивовых ветвей и поняла, что так оно и есть. Мягкие вечерние сумерки, спускавшиеся прохладной пеленой, едва касались нагретой за день земли, а упоительный аромат ночных цве­тов, раскрывавшихся лишь при луне, говорил о том, что час действительно поздний.

Желая насладиться последними минутами отдыха, Анья откинула распущенные перед сном волосы и положила под голову сложенные ладо­ни. Ей было приятно прислушиваться к шорохам зверушек и насекомых, пробирающихся в траве, – наверное, к ручейку, мирное журчание которого доносилось до слуха девушки.

Покой и очарование неожиданно были нару­шены шумом в кустах, раздавшимся неподалеку от нее. Не думая об опасности, она инстинктивно рванулась туда, откуда слышалось глухое звери­ное рычание.

Анья с разбегу чуть не упала в самую гущу зарослей, где громадный дикий кабан, вонзив клыки в лисицу, злобно тряс ее обмякшее рыжее тельце. Тихое повизгивание отвлекло внимание девушки от ужасного зрелища. Маленький лисе­нок весь съежился, сжался в комочек под раски­дистыми листьями папоротника.

Кабан, ослепленный яростью, мог в любую минуту напасть на нее, но Анья даже не подумала об этом. Матери она уже ничем не могла помочь, спасти же испуганного детеныша от разъяренно­го зверя было в ее силах. Анья вспомнила, как светился – пусть даже неярко – в ее ладонях кристалл, и тотчас же поняла, что ей делать.

Девушка поспешно извлекла из мешочка белый граненый камешек и покатала его в руках. Не совсем уверенная в своих силах, Анья была достаточно предусмотрительна, чтобы не при­влечь внимание вепря, произнося заклинание вслух. Она и на этот раз проговорила его безмолвно, одними губами, моля о прикрытии. Когда камешек засветился, девушка, переложив его в одну руку, другой подняла трепещущий рыжий ко­мочек. Она даже не удивилась, как спокойно этот крохотный дикий лисенок позволил схватить себя. Когда кристалл засветился, Анья уверилась, что теперь невидима. Однако она не знала, сколько времени будет действовать заклинание, а потому поспешно отступила подальше от этого места. И вовремя, так как тотчас же получила урок – не расслабляться и не рассеивать вни­мания. Как только песнопение прервалось – камень погас. Девушка поскорее нырнула под свисавшие ветви ивы, над которым, как она знала, Ивейн произнес заклинание защиты.

– Так, значит, ты не сбежала от меня снова? При этих словах Анья тут же позабыла о ма­леньком зверьке, лежавшем у нее на руках.

– Разумеется нет!

Девушка рассердилась, что он мог хотя бы предположить подобное. Неужели она окажется столь бесчестной, чтобы нарушить клятву, да еще такую сильную, как он требовал!

– Разумеется нет.

Ласковый смех Ивейна заполнил все их малень­кое убежище, а вспыхнувшая у него на лице улыбка озарила его. Он протянул ей посох с неповрежден­ным кристаллом, объяснявшим его уверенность.