Воспитан рыцарем
Шрифт:
– Так я вам креслице и зонтик сейчас переставлю. А откуда вы знаете, что в той стороне песчаный, а не каменный бережок?
– Догадался. Переставляй, а я пока в конюшню загляну, как там Черника моя устроена?
Хозяин убежал с нетронутой кружкой вина в руках: вино обратно в кувшин, а счет за него – в общий счет, так уж полагается у рачительных хозяев.
Доспехи у Лина надежные, но простенькие: кожаная сплошная рубашка с широким воротом, с вшитыми в нее металлическими бляхами, легкий шлем, который прямо на шапку надевается. Боевой стрелы, секиры и меча такой не отразит, но случайный удар по голове – смягчит, а то и вовсе погасит. Легкий походный
– Все, Гвоздишка, устроились, вот теперь можно к морю! Шагом, а не прыжками, шагом!
Очень тепло на берегу, даже легкое марево струится от песка, но все-таки не знойно, это еще не лето в разгаре. Холодна, небось, водица морская для изнеженных местных жителей, но Лин пришел с дремучих югов, где все зиму лед по воде, где сугробы выше дома вырастают… ненадолго, правда… Конечно, он искупается, он не трус, а суровый и закаленный воин. Голышом, кого стесняться?
Сказано – сделано: Лин проворно забежал в воду по плечи и окунулся, смыл с себя страх перед холодом… Ффуу-ух! Хорошо! Теперь можно и поплавать! Гвоздик, осторожнее…
Но Гвоздик, вопреки опасениям Лина, не собирался давиться соленой влагой – только раз принял ее на язык и захлопнул пасть понадежнее. И маленькая голова на конце хвоста словно всегда знала, что делать: роток на замок, глаза прижмурены! Гвоздик великолепный пловец и ныряльщик, и соленая вода ничуть его не смутила.
Радость – это радость, но и осторожность никто не отменял: Лин поплавал вдоль берега, на глубину уплывать не собираясь, мало ли… И все, и на берег, греться под солнышком, потом еще искупается. Да, вода, попавшая в рот и в нос – именно та самая вода, которую он запомнил с детства, океан – единственный на свете не изменился за эти бесконечные пять лет… Ого!.. Только что Лин подумал об акулах – как вот она, припожаловала, плавник меж волн движется. Далекий, детский страх выпрыгнул из сердца, ледяным холодом сковал челюсти, непреодолимо хотелось отвернуться, чтобы не видеть в волнах зловещий черный треугольник… И к берегу-то как близко… Лин попробовал вытираться дальше, как ни в чем не бывало. Ничего, ничего, акула на песок не полезет… Незачем бояться… Гвоздик!!!
Оказалось, все-таки, что и у охи-охи память долгая, не хуже, чем у людей: Гвоздик сначала прыгнул, а коротко взревел уже в полете. Четырнадцать локтей расстояния преодолел он в чудовищном прыжке и упал прямо на акулью спину. Взметнулся столб белых брызг, и вода забурлила, все в кровавых лентах… Сказано ведь старшими: душа воина в мече его, в секире его, в доблести его, в умении побеждать! Но одной доблести мало против акулы или волка, оружие надобно… А оружие в комнате лежит, ибо Лину лениво показалось – на себе таскать… ну а как же: наставник Снег далеко, Зиэль еще дальше, некому спрос предъявить, за лень и глупость…
Лин метнулся к одежде, выхватил швыряльные ножи с пояса, совершенно бестолковые здесь, и с ними наперевес бросился в воду: пусть он сам погибнет, за оплошность свою, но Гвоздика в беде не бросит… И уже по пояс в воду забежал Лин,
– Гвоздик! – Лин попытался заглянуть туда, за спину охи-охи… Ничего не видно, только язык по глазам шлепает… И не отмахнуться, с ножами-то в руках. – Гвоздик! На берег, скорее, скорее…
Гвоздик не против и на берег… Отсюда уже, с берега, взобравшись на прибрежный валун, чтобы четче видеть, рассмотрел Лин, что на прибрежном дне, в кровавой мути вяло шевелится истерзанное тело огромной рыбины… Если с поправкой на искажения в воде… локтей под десять длиною.
– Стоять!
На этот раз Гвоздик безошибочно прочуял всю мощь того, что творится в душе хозяина и ослушаться не посмел, хотя ему очень хотелось нырнуть за добычей и вытащить ее на берег. Ох, и глупый был враг!.. Но силищи невероятной…
– Ну, дурачок ты у меня, дурачок… Неужели ты думаешь этакую тушу на берег вытянуть?
Да, именно это и думал Гвоздик. Чего тут сложного: уперся во все четыре, прикусил покрепче – и тащи!
– Угу. Ты бы еще медведя за собой волок… Утонешь по уши, таскавши – не в воде, так в песке. Эта акула, чтобы ты знал, ничуть не меньше медведя весит, просто она в воде легче кажется. Все, уходим, Гвоздик, не могу на это смотреть. Уходим!
Море – это море. Пока ты в воде невредим бултыхаешься и сохраняешь при этом осторожность – оно ласковое, оно тебе друг. Но ты поранься, да еще испугайся при этом, покричи, побей руками и ногами по прозрачным волнам… Съедят без промедления. Наверняка в этой мути мелкие хищные рыбы уже клюют поверженного великана, а немного погодя и другие подтянутся, покрупнее. Вон треугольник… и еще один…
Охи-охи умны, ничего не скажешь: только что Гвоздик скулил и рвался в воду, чтобы закончить начатое – все, успокоился, разве чешуя все еще дыбом вдоль хребта и маленькая голова грозно ощерена. Нет, в это бурлящее месиво, на чужие клыки в чужой среде обитания, Гвоздик не полезет, тут уже не игра…
– И правильно, и пойдем. А наверху нас уточка ждет. Тебе тоже кое-что от нее перепадет. Остальное – ящерным мяском доложим. Любишь ящерное?
Любит. Гвоздик всякое любит. Что… Что такое с хозяином?
Лин остановился на мгновение и схватился левой рукою за грудь… в глазах потемнело… Нет, отпустило… Ой, как резануло внутри. Что это было? А, Гвоздик… что это со мною было, не знаешь?.. – Гвоздик не знал, все что он мог, это преданно вилять хвостом и смотреть в глаза.
Лин болел очень редко, в последний раз – еще ребенком, после злополучного нападения щуры, посланницы богини подземных вод Уманы. А с тех пор – ни разу. И вдруг одновременно хлестнуло по груди, по глазам, по горлу… Обереги и амулет – молчат, и сам он ничего такого внешнего не ощущает…
– Что с вами, молодой господин? Не в море ли поранились? Может, на морского ежа наступили? Или акула, не дайте боги…
– Нет, все в порядке. – Лин поднял повыше подбородок и улыбнулся. – Не ранен, не напуган, не отравлен… Солнцем голову припекло, вероятно. Подавай птицу. Готова утка?
– Только что! В самый раз. Вам – утку, а…
– Этому – требушины ящерной, на вес. Примерно, с ведро по объему. Смотрите, чтобы желчь не попала. И не забудьте камни из зобов вытряхнуть, я эти трактирные хитрости очень не люблю.