Воспитание идеальной жены
Шрифт:
– Холодно… - хныкала Тери.
– Потерпи немного.
Он протер ее тело влажной салфеткой, пахнущей лимоном, и Тери почувствовала невероятное облегчение. Как будто он стер прикосновения беглого уголовника, освободил ее от следов чужих мужских рук. В синяки и ссадины Игнат втер то ли крем, то ли мазь, и тело стало меньше болеть. Потом ее укрыли одеялом, и теплые пальцы коснулись висков, втирая лимонное масло.
«Может, правда, любит?
– сонно подумала Тери, согреваясь. – Возится со мной, как будто ему не все равно…»
– Игнат, - позвала она.
– Да?
В
– Посиди со мной, пока я не усну. Когда я чувствую твои руки, мне легче.
– Сейчас, только открою фрамугу. (1d3ed)
Тери лежала на боку, и Игнат пристроился сзади, обняв ее за талию и прижав к себе.
– Нет, сюда, - попросила она, потянув его за руку. – На голову.
Она заставила его положить ладонь на лоб и вздохнула, успокаиваясь и проваливаясь в спасительный сон.
= 12 =
Глава двенадцатая
«Каникулы в гостинице»
Игнат не ушел, даже когда Тери уснула. Он давно ничего не ел, да и сходить в душ было бы неплохо, но собственных неудобств он не замечал. Поначалу он недооценил, насколько глубоко Тери переживает произошедшее. На поверхности – выдержка бравого солдата, а внутри – обычная испуганная женщина.
Лучше бы она выплеснула негативные эмоции в плаче, в истерике. Ей стало бы легче. Так нет же, Тери держала все в себе, пока не начался приступ мигрени. А он, идиот, еще и полез к ней с признаниями!
Бедная девочка! Что бы она не говорила, Игнат знал, это его вина. И пусть Тери не верит в его чувства, сейчас это не важно. Лишь бы ей стало лучше.
Тери спала беспокойно, стонала во сне жалобно, беспомощно, и Игнату приходилось сдерживаться, чтобы не сжимать ее в объятиях крепче и крепче. Как будто это могло помочь! Но постепенно ее дыхание выровнялось, она перестала кутаться в одеяло, обняла подушку и засопела, как обычно. Игнат расслабился и даже задремал.
Проснулись они одновременно. Вернее, Тери завозилась, и он тут же открыл глаза, как будто и не спал вовсе. А она сладко зевнула, потянулась и повернулась к нему. Одного взгляда хватило, чтобы понять – кошмар позади.
– Как ты? – спросил он шепотом.
– Жива, - так же шепотом ответила она. – Кажется…
– Проверим? – он засунул руку под одеяло, осторожно погладил ее по животу.
– Нет, - засмеялась она, отталкивая руку. – Нет, нет.
– Почему? Тебе все еще нельзя?
Игнат хотел поцеловать ее в губы, но Тери и тут увернулась, очаровательно смущаясь.
– Мне надо в душ… и почистить зубы… - призналась она.
– Мне тоже. Пойдем вместе.
Он не спрашивал. На вопрос она снова ответила бы: «Нет», придумав еще какую-нибудь причину. С Тери нельзя, как с обычными женщинами. Только хватать, как добычу, и тащить в берлогу. Он боялся, что после нападения она снова станет отказывать себе в сексе, но нет. Она позволила ему взять себя на руки и отнести в ванную.
– Бери зубную щетку, - скомандовал Игнат, опуская ее на ноги. – Я намерен целоваться с тобой до потери сознания.
– С этим вот чучелом синюшного
– С очаровательной женщиной, которую я люблю.
Он с улыбкой наблюдал, как она покрылась румянцем, даже ушки покраснели. К черту ее несносный характер, если при близости она становится милой маленькой девочкой. Это безумно заводит.
Ночью Игнат снял с Тери одежду, но оставил белье. И сейчас, встав у нее за спиной, легко щелкнул замочком бюстгальтера.
– Ты что делаешь… – пробурчала она, вынув изо рта зубную щетку.
– Хулиганю, - шепнул он ей на ухо, ухмыльнувшись.
И освободил груди, поглаживая их кончиками больших пальцев.
Тери притворно закатила глаза и сняла бюстгальтер.
– Так нечестно, ты одет.
И верно, он так и спал в одежде.
– Это легко исправить.
– Эй, не спеши.
– Почему? – Игнат недоуменно нахмурился. Неужели Тери все же откажется? – У тебя болит голова?
– Нет.
Она умылась и вытерла лицо полотенцем, аккуратно промокая кожу, подошла к Игнату и взялась за полы уже расстегнутой рубашки, распахнула ее, потянула с плеч. И, развернувшись, подтолкнула его на свое место.
– Твоя очередь.
Пока он чистил зубы, Тери обеими руками забралась под футболку и гладила то спину, то живот. А потом ее юркие пальчики нащупали молнию на джинсах, расстегнули пуговицу, и ладони скользнули к паху.
– А так честно? – чуть не взвыл Игнат.
– Вполне, - заверила его Тери, стягивая вниз джинсы.
Пришлось перехватывать инициативу, потому что прикосновения ее рук обжигали. Он и не предполагал, что можно так соскучиться по женщине. Не по любой – по любимой. Правда, и она не позволила лишить ее последней «защиты» - тонких ажурных трусиков. Сняла их сама и первая зашла в душевую кабину.
– Хорошо, что тут горячей воды в достатке, - сказал Игнат, заходя следом.
– Почему? – Тери включила воду.
– Потому что скоро мы отсюда не выйдем, - пообещал ей Игнат, плотно закрывая дверь.
Он сдержал обещание, начав с поцелуев: долгих, глубоких, сладких, заставляющих Тери трепетать в его руках. Они оба ловили ртами воздух напополам с водой, захлебывались и фыркали, но не могли оторваться друг от друга. Игнат только берег ушибы, старался не касаться мест, где расцвели синяки. И чуть позже намыливал ее кожу аккуратно и нежно, как будто купал ребенка. Тяжелые темные волосы от воды стали еще тяжелее. Он перебирал пряди, вымывая шампунь, и по-глупому мечтал о дочке, похожей на Тери, как две капли воды, и с такими же густыми волосами.
А потом Тери отобрала мочалку и растерла Игната, разогревая мышцы и одновременно возбуждая так, что он не выдержал. И как они не грохнулись на скользком мыльном полу, когда он подхватил ее под ягодицы и посадил себе на бедра, прижимая спиной к стене? Всего несколько мгновений, и он виновато перевел дыхание, потому что Тери не успела получить удовольствие. И оцепенел, потому что снова наступил на те же грабли – взял женщину без защиты.
– Расслабься, - Тери тепло ему улыбнулась, - сразу после месячных это не страшно.