Воспитание верности у котов и мужчин

Халь Илья

Я зашла в прихожую. А Матильда уже неслась в комнату, как молодая гончая, продолжая на бегу разглагольствовать скороговоркой:

– Вот боюсь я этого врастания всегда. Мужики же по натуре охотники, им неинтересно то, что уже точно есть в руках. Поэтому нужно всегда себя вести так, как будто под дверью три принца стоят и только ждут, как бы улучить момент и украсть вас, чаровницу и волшебницу. Это не важно, что их в помине нет. Главное, чтобы у мужика четко было это ощущение: ты не один, за тобой очередь из страждущих.

Я хмыкнула, едва поспевая за Матильдой. Вот ходовая старушенция! Это ж надо так гонять в ее возрасте! Лет

шестьдесят пять ей точно есть, если не больше. То ли она выспалась, то ли с утра приняла какое-то чудесное лекарство. То ли всю ночь летала на метле. Меня уже ничего не удивит!

– И это ощущение нужно у них, мужиков, искусственно воспитывать, Для таких целей я и создала свой клуб.

– Какой клуб? – не поняла я.

Вместо ответа Матильда улыбнулась и зашла в гостиную.

Я последовала за ней и растерялась. На широких удобных диванах из светлой кожи молочного оттенка сидели девушка лет тридцати и высокий парень примерно того же возраста. Максимум, чуть за тридцать, плюс-минус пару лет. Причем лицо парня мне показалось смутно знакомым. Очень всегда стесняюсь незнакомых людей, да еще в чужом доме. Не знаю, куда деть руки, где сесть, о чем говорить. Стас всегда потешался над моей застенчивостью, считая ее проявлением провинциальных комплексов. А я и не спорила. Я не из Парижу. Меня не учили искусству непринужденно вести светские беседы.

– Познакомьтесь, Танюша, это Диана, – Матильда указала на девушку. – А это Егор, – она погладила парня по плечу. – Вы с ним шапочно знакомы. Раскланивались у лифта.

Точно! Я же видела его, когда он выходил из квартиры Матильды.

– Да, Матильда Видленовна, мы видели друг друга несколько раз, – ответила я.

– Просто Матильда, – отмахнулась она. – Зови меня по имени. Ты теперь член нашего клуба, а у нас все по-простому, по-народному. И я позволю себе перейти на "ты". Надеюсь, ты не воспримешь это как ужасающий моветон? Вижу: в глазах твоих застыл немой вопрос. О каком клубе я говорю? Поясню: мы все, здесь собравшиеся – члены тайного общества воспитателей неверных мужчин и котов. Я – председатель клуба. Егор – наш сценарист, он разрабатывает совершенно искромётные сценарии для воспитательных акций. А Диана – специалист по гламуру, стилю и дизайну. Жрица прекрасного, так сказать.

– Спасибо, что только жрица, а не ночная бабочка, – хмыкнула Диана и встала с дивана: – Пойду кофе сварю. Тебе с сахаром? – обратилась она ко мне.

– Да, – промямлила я, осторожно и по возможности незаметно озираясь по сторонам.

Это не может быть правдой! Наверняка, здесь есть скрытые камеры, и сейчас откуда-то выскочит довольный Пельш с огромным букетом цветов и заорет:

– Розыгрыш!

Меня-то ему разыгрывать ни к чему. Но вот Матильда все же звезда кино и театра, хоть и на пенсии. Может быть, хочет напомнить о себе зрителям? Наверное, я очень плохая актриса. Вернее, стопудово совсем скверная. Потому что Матильда бросила на меня внимательный взгляд и спросила:

– Танюша, с тобой все в порядке? Ты как-то странно реагируешь.

– Таня скрытые камеры ищет, – улыбнулся Егор. – Думает, что мы ее разыгрываем.

Я густо покраснела.

– О, поколение Инстаграмм и реалити-шоу! – Матильда картинно заломила руки. – Во всем они видят подвох и розыгрыш. И скрытые камеры. Какой ужасный век тотальной слежки! Все друг за другом подглядывают и никому не доверяют. Остановите землю, я сойду!

– Извините, –

прошептала я, полыхая алой краской на щеках, – но просто это все звучит слишком уж… – я замялась, подыскивая подходящее, а главное, не обидное слово.

– Бредово? – улыбнулся Стас.

Я молча кивнула.

– Милая моя детка, – Матильда разжала руки и заговорила обычным голосом. – Сама мужская неверность– это настолько в корне бредовая вещь, если разбирать ее по аспектам, что бороться с ней можно только таким же абсурдным способом.

– Почему бредовая? – пожала плечами я. – Ужасная, да, но не бредовая. Наверное, изменяют тем женщинам, которые не могут мужчине дать то, что ему нужно. И в моем случае… – я замолчала, сдерживая слезы, сглотнула горький ком, справилась с собой и продолжила: – точно известно, чего не хватало моему жениху.

– Вот только не нужно себя винить, – Диана зашла в гостиную, толкая перед собой столик на колесиках, уставленный чашками и тарелочками со сладостями. – У них, у мужиков, на каждый случай есть оправдание. А Матильда имела ввиду их природу. Мол, эволюцией так заложено, что каждый самец должен покрыть как можно больше самок, оставить как можно больше потомства, если его убьют на охоте или войне. Бла-бла-бла! – она закатила глаза и грохнула кофейником о столик. – Скажи мне: на кого охотится среднестатистический москвич, такой, как твой жених? Да-да, не красней, нам Матильда уже все рассказала. Где его могут убить? На распродаже в бутике торгового центра? Пронзить копьем за то, что мерзавец выхватил последнюю рубашку от "Гуччи" по огромной скидке? Бред! Все эти отмазки про эволюцию придумали мужики. И Дарвин тоже был мужиком, не забывай об этом. Всю жизнь тяжело работал над своей теорией, чтобы теперь каждый козел орал:

– Не виноватый я! Это все эволюция!

Я засмеялась, принимая из ее рук изящную кофейную чашку из тончайшего кузнецовского фарфора, расписанную сценами из жизни русских крестьян. Чашка, наполненная ароматным кофе, жгла ладонь и я поспешно поддержала ее второй рукой. Такую разбить –потом полжизни не рассчитаюсь.

– Я тебе так скажу, – Диана плюхнула в свою чашку три ложки сахара и с ногами забралась на диван. – Понты это все! И если бы понты светились в темноте, то нам бы и электричество не нужно было. Каждый мужик сиял бы ярче солнца и вполне был бы способен осветить собой половину улицы.

– Итак, вернемся к делам нашим скорбным, – пропела Матильда высоким голосом. – Мы все члены клуба "Верный кот". Его эмблема: кот, стоящий на задних лапах, – она вытащила из кармана платья изящный брелок и дала его мне.

Брелок был сделан из чистого серебра в виде медали, на которой красовалась искусная чеканка: улыбающийся кот, стоящий на задних лапах. Глаза кота были сделаны из светло-зеленых камешков. По краям медали шла витиеватая надпись: "Кукачев третьего уровня".

– Кукачев? – улыбнулась я. – Здесь буква "л" пропущена.

– Нет, – серьезно и важно сказал Матильда. – Куклачев работает только с котами, а мы с мужчинами в их кошачьей ипостаси гуляк и изменников. Оттого мы не Куклачевы, а Кукачевы. Ты – новенькая, поэтому у тебя пока третий уровень. У рядовых участников клуба – второй. А у нас всех – первый. Еще есть Рита, но она почему-то опаздывает. А создала этот клуб я.

Неужели Матильде тоже изменяли? Я невольно покосилась на ее прекрасный портрет в молодости. Такая красавица! И сиськи на месте. Не то, что мои.