Воспитание верности у котов и мужчин
Шрифт:
Нет, такого я допустить никак не могу. Матильда очень хорошая. Всегда относилась ко мне по-человечески. Квартплату из горла не рвала, если я ее задерживала. Наоборот, входила в положение. Это совсем не важно, что она явно хорошо обеспечена. Есть такие миллионеры, которые за копейку удавятся. Просто человек душевный. И точно не заслужила, чтобы Стас ей дерзил.
Я решительно повернула ключ в замке и вышла на площадку.
– Матильда Видленовна, извините, пожалуйста, за шум и неудобства. Я сейчас все решу! – обратилась я к соседке.
– Ах, деточка!
– Мальчонка, – хмыкнул Стас и покачнулся, схватившись за перила.
Боже, да он пьян! Причем в кашу!
– Я бы назвала вас молодым человеком, если бы вы вели себя соответствующе. Но ваше отвратительное незрелое поведение больше под стать мальчику, а не мужчине, – отрезала Матильда, гордо вскинув подбородок.
Я схватила Стаса за руку, оттащила к лифту, нажала на кнопку и прошипела:
– Уходи, Стас! Поезжай домой!
– Только вместе с тобой! – он вдруг облапил меня, наклонился с высоты своего роста, и прижался губами к моей макушке, зарывшись лицом в волосы.
Я хотела оттолкнуть Стаса, но задохнулась. Руки сами собой опустились. Злость на миг отступила, потому что пахнуло таким родным! Тем, что ещё вчера было привычным, знакомым, когда мы ещё были "мы", и не превратились в "я и он". Мозг понимал, что нужно оттолкнуть его. А сердце вдруг не согласилось. Тело вспомнило его прикосновения, ласки. Его большие и сильные руки. Я вообще тактильный человек. Очень чувствительна к прикосновениям. Для меня они гораздо важнее слов. Но это состояние длилось всего минуту. Потому что перед глазами встала, как живая, сиськастая блондинка. Ее он тоже так нежно обнимал? Горечь и боль немедленно вернулись, а с ними вместе злость, которая от души пнула романтику под зад.
Как вообще можно так по живому резать? Как возможно, что человек, который недавно обнимал и видел самое сокровенное и интимное вдруг превратился в чужого? Мне иногда кажется, что внутри каждого мужчины сидит тот самый Чужой из американского фильма. Сначала он, инопланетянин, вселяется в тело человека, который ни о чем не догадывается. Эта сволочь живет внутри, жрет и растет. А потом – бац! Из нормального мужика вылазит инопланетный монстр, и лицо любимого вдруг превращается в страшную морду с зубастой пастью, истекающей зловонной слюной. Так и Стас из родного и привычного, из жениха, почти мужа, вдруг превратился в чужого с гнилым нутром. Я оттолкнула Стаса от себя.
– Отпусти меня! Видеть тебя не хочу! Уходи!
– Танюша, мы же все равно в понедельник на работе увидимся.
– Я уволюсь!
–Посреди проекта? – усмехнулся он. – Неустойку заплатишь. У тебя есть эти тысячи долларов? Да и я тебя не отпущу. Забудь об этом. Куда ты пойдешь? Кто тебя возьмет после того, как я уволю? Рекламный бизнес – это болотце, где все друг друга знают.
– Изображаешь из себя властного босса? – я задохнулась от возмущения.
– Не даю тебе наломать дров, дуреха! –
– Не прикасайся ко мне! От тебя пахнет этой… этой… блондинкой!
– Все, не трогаю! – Стас шутя поднял руки. – Так, давай начнем все сначала, Таня, и будем вести себя, как взрослые люди. Ладно, я виноват. Ошибся. Признаю. Но это же не повод, чтобы отказываться от своего счастья.
– Это чье счастье ты сейчас имел ввиду? – не поняла я.
– Твое, конечно, – Стас пожал плечами. – Не каждой удается встретить такого, как я. Ты и сама знаешь.
Матильда расхохоталась, достала из кармана светлого платья кружевной платочек, демонстративно промокнула глаза, вытирая слезы смеха, и произнесла:
– Какой пассаж! Какой великолепный образчик нарциссизма! Молодой человек, вас бы нужно изучать, как редкий, но, к сожалению, не вымирающий подвид самовлюбленного негодяя!
– А вы бы не могли не вмешиваться в нашу беседу? – огрызнулся Стас.
– Могла бы, если бы вы уважали частную собственность, и не явились бы в мой дом со скандалом!
Стас открыл рот, чтобы ответить Матильде, но я поспешила заговорить первой, чтобы он не успел снова нахамить ей.
– А ты от скромности не умрёшь, Стас! Знаешь, как сказал один умный человек: ты лучше голодай, чем что попало ешь, и лучше будь один, чем вместе с кем попало.
– Ну началось, – скривился Стас. – В ход пошли затертые цитаты Омара Хайяма из статусов в соцсетях. Ты ещё Анечку Седокову начни цитировать. Детство какое-то! Хватит! Дай мне войти! Неудобно разговаривать здесь, на площадке, в присутствии посторонних. Я виноват. Дай мне возможность нормально извиниться, и сделаем вид, что ничего не было
– Знаешь что, принц, а уматывай ты в свое зачуханное королевство! –я сделала шаг назад и попыталась войти в квартиру.
Но Стас ухватил меня за плечи.
– Пусти! – рванулась я.
Матильда выхватила из кармана мобильник, вскинула руку и угрожающе произнесла:
– Я вызываю полицию. Три, два, один… – она прикоснулась пальцем к кнопке срочного вызова на дисплее.
– Все-все! Не нужно! – Стас поднял руки вверх, словно сдаваясь. – Я ухожу! Войска отступают под натиском союзников, – он нажал на кнопку лифта, кабина открылась.
– Патронташ забыли, доблестный гусар! – злорадно прошептала Матильда, схватила бутылку виски и бросила в кабину лифта.
Стас неожиданно ловко для пьяного поймал ее и приложил одну руку к груди:
– Честь имею, мммммэдам! – он шаркнул ногой и попытался учтиво поклониться, но его качнуло вперёд и он едва не влетел головой в закрывающуюся дверь лифта.
– Не имеете вы чести, нелюбезнейший! – звонко выкрикнула Матильда вслед моему бывшему жениху.
Я бессильно привалилась спиной к перилам. Ватная слабость охватила все тело.
– Милая девочка, да на вас лица нет! – ахнула Матильда. – Пойдемте-ка! – она решительно взяла меня за руку. – У меня припрятан чудесный бальзам, заживляющий душевные раны.