Воспитательные часы
Шрифт:
— Ты сегодня куда — то идешь, Дэниелс?
Он снова хрюкает, потирая подмышки.
— Скорее всего, нет.
— Почему? Ты смотришь «Простушку»?
Зик скребет волосы, подняв руки над головой, и слегка поворачивается, чтобы взглянуть на меня прищуренным глазом.
— Гандерсон, почему ты суешь свой нос не в свое дело?
— Ну, так значит да?
— Нет, тупица. Я смотрю то, что, блядь, хочу смотреть.
Да, конечно. Он был дома три выходных подряд, ходил в кино со своей девушкой
Он смотрит мимо меня на Ретта и усмехается.
— Сделай себе одолжение, Рабидо, не позволяй этому идиоту водить тебя за нос. Ты слишком хорош, чтобы быть его ведомым.
Парень выключает воду, бросая раздраженный взгляд в мою сторону.
— Если ты не принимаешь душ, Гандерсон, вылезай из его задницы и вали отсюда.
ГЛАВА 1
«Они попытались пообедать и сбежать, но официант запрыгнул на капот их машины и разбил ветровое стекло».
Ретт
— Давайте выпьем за нового парня!
Оз Осборн, старший в команде по борьбе, поднимается из-за стола, за которым собралась команда, вся команда, собравшаяся в каком — то круглосуточном ресторане за пределами кампуса для того, что они называют ужином «добро пожаловать в команду» после тренировки.
— Вот, вот! Тост, — кричит кто-то еще с ржанием.
Осборн поднимает стакан с водой, поворачивается и обращается прямо ко мне:
— Новичок, мы можем поставить под сомнение твои жизненные решения, основанные на твоем выборе соседей по комнате, — он стреляет в Рекса Гандерсона и Эрика Джонсона усмешкой, — и твою способность одеваться самостоятельно, но в истинном стиле Айовы, мы официально приветствуем тебя в команде.
Он поднимает стакан выше.
— У некоторых из нас были сомнения насчет тебя, — он бросает быстрый взгляд на Зика Дэниелса, который тут же сердито смотрит на него, — но мы прикроем твою спину.
— И перед, — раздается крик.
— Пока не начнешь проигрывать, — добавляет кто — то себе под нос.
Осборн усмехается и указывает на меня.
— Он прав. Если начнешь проигрывать, мы надерем тебе задницу.
Снова смех.
— Может, выпьем за то, чтобы надрать ему задницу?
— Все поднимите бокалы за нового парня и побыстрее. Мы с Дэниелсом должны сваливать — его младший брат играет в школе или что — то в этом роде.
Комната наполняется одобрительными возгласами и ухмылками моих новых, чрезмерно буйных товарищей по команде, когда они с энтузиазмом чокаются водой, содовой и кофейными чашками над столом, жидкости плещутся на белые льняные скатерти. На длинном банкетном столе огромное
Я ругаюсь вполголоса: что за сборище нерях. Смотрю на кетчуп рядом с моими столовыми приборами.
— Сейчас вернусь, — бормочу я Гандерсону, отодвигаю стул и встаю. — Надо отлить.
Он кивает с ухмылкой, обводя взглядом стол.
— Не торопись.
Я быстро справляю нужду, мою руки и смотрюсь в зеркало. Рассматриваю свое опущенное, неулыбчивое лицо. Синяк. Волосы, которые не мешало бы подстричь. Уши, которые за последние несколько лет слишком много раз были сломаны моим головным убором.
Опершись руками о стойку, я наклоняюсь.
— Какого черта ты здесь делаешь, Рабидо? — спрашиваю свое отражение. — Какого. Черта. Ты. Здесь. Делаешь?
Что, черт возьми, заставило меня сменить универ, когда я мог оставаться в Луизиане? Закончить сезон чемпионом, начать карьеру вместо того, чтобы расстраивать и разочаровывать родителей, выкорчевывать себя из насиженного места, переезжать на другой конец страны.
Ради чего? Больше стипендия? Оплаченные дополнительные расходы? Иметь лицо, которое никто не хочет видеть на университетском щите?
Стоило ли оно того?
Я еще раз с отвращением оглядываю себя, прежде чем выпрямиться.
— Ты сумасшедший сукин сын. — Я проклинаю себя в последний раз, прежде чем выбросить бумажное полотенце в мусорное ведро.
Открываю и толкаю стальную дверь ванной.
Возвращайся к столу, за которым…
Никого.
Я быстро оглядываю зал с пустыми столами, за исключением нескольких соседних кабинок и любопытных зевак, семей и других посетителей, которые едят, но нет никаких борцов.
Вся чертова команда ушла.
Когда я осторожно подхожу к столу, из ниоткуда появляется наша молодая официантка с блокнотом в руке и карандашом за ухом.
Она хватает меня за рукав:
— Слава Богу, ты еще здесь! Фух! Я думала, вы все сбежали!
— Что ты имеешь в виду, говоря, что мы все сбежали? — Я поглядывать в сторону двери. — Подожди, мои друзья ушли?
Я чуть не задыхаюсь от слова «друзья», ирония ситуации не ускользнула от меня. Друзья не стали бы вытворять такое дерьмо, а я едва знаю этих парней.
— Да, они ушли. Я буквально чуть с ума не сошла, думала, что вы, ребята, собираетесь меня надуть. — Она продолжает болтать, не обращая внимания на мое замешательство.
— Погоди — ка, что ты имеешь в виду?
Мне нужно, чтобы она объяснила, в недвусмысленных выражениях.
— Ну, я имею в виду… да. Они, похоже, сбежали.
— Знаю, что значит «сбежали», я не в буквальном смысле. — Мои пальцы вонзаются в волосы, и я чувствую, как они торчат, когда вынимаю их. — Твою мать.
Молодая женщина вздрагивает.