Воспоминания Калевипоэга
Шрифт:
Они же, вновь пошептавшись, заговорили по-иному: мягко, кротко, проникновенно. Просили простить их опрометчивые речи и дали совет немедля в путь собираться. Дескать, властитель Ада столь премудр и хитроумен, что ни единому смертному вовек его не осилить. То время, что мы вместе провели, совместные наши забавы и игры, а особливо в кошки-мышки и в ястреба с курицей, они отродясь не забудут, но сейчас пора опамятоваться и остепениться, ибо Рогатый может в любой миг вернуться, и тогда как бы чего не вышло.
— О дорогой Калевипоэг, не губи себя! — так заключила моя зазноба
— Что за разговор! Об чем речь! Ретироваться — так всем вместе. Да только допрежь желаю я с папашей Рогатым кое о чем tete-a-tete побалакать, — сказал я решительно.
И в тот самый миг в дверь сильно застучали.
Девы побледнели, струхнули, видать, зело.
— Схоронись скорей! — шепнула моя зазноба, ни жива ни мертва.
— Еще чего! И не подумаю! — был мой смелый ответ. — Я этому рогатому гаду покажу, где раки зимуют. — И, на всякий случай взяв у дев волшебную шапку, сунул ее за пазуху.
Передо мной стоял Рогатый.
Он был элегантен до предела: черный атласный плащ на красной подкладке, фрак и цилиндр, белый шелковый шарф, заколотый брошью с огромным рубином. Волосы и небольшие усики Князя Тьмы благоухали бриллиантином. Сей инфернальный джентльмен молча и, как мне показалось, даже с некоторым сочувствием разглядывал меня.
— Как забрел ты в клетку, братик? Как в силок попался, птенчик? Кто тебя, мой паренечек, Заманил медовым словом? — пробормотал он себе под нос.Затем более официальным тоном Рогатый сообщил, что, к сожалению, не может тех, кто сюда попал, выпускать обратно на землю. Это давно установившийся порядок, нарушать который он не собирается. А кроме того, нельзя допустить проникновение на землю точных сведений об Аде.
Болтовня нас не утешит, Брань не успокоит душу… Лучше выйдем-ка наружу, Будем биться мы друг с другом — Потягаемся мы силой, — надменно ответил я Рогатому.— О tempora, о mores! — укоризненно пророкотал он, добавив, что решительное начало и дерзкий эпатаж, возможно, некоторые небезосновательно считают залогом успеха, но лично он отдает предпочтение изысканным манерам и хорошему тону. Тут я заметил, как одна из дев, прокравшись за спиной Рогатого, поменяла местами два бокала, стоящие в изголовье его кровати.
Рогатый сбросил свой шикарный плащ, швырнул его по-барски в шкаф, туда же закинул цилиндр и сообщил, что готов соответствовать ратоборским стремлениям нетерпеливого посетителя. Он взял один из бокалов, наполненный беловатой жидкостью, и старательно прополоскал рот.
Ежели я окажусь побежденным, он будет вынужден заковать меня, сказал Рогатый. Цепи не стесняют движений и довольно удобны, но убежать из Ада в них не удастся. Возможно, этот акт
Произнеся эти извинения, сатана отхлебнул из бокала несколько глотков (потом девы поведали мне, что в подменном сосуде была жидкость, умаляющая мощь).
Выбрали мы место для борьбы, поставили вехи, обменялись, как полагается, рукопожатием и приступили к поединку.
А допрежь того договорились, что будем придерживаться правил и запретов, принятых в греко-римской борьбе. Должно отметить, что Князь Тьмы в сем поединке весьма достойно себя держал и подножку мне ни разу не подставил. Несколько часов боролись мы на равных. И пыхтели, и кряхтели, уж спотыкаться начали, а все друг друга одолеть не можем. Меж тем мои болельщицы подбадривали меня поощрительными возгласами.
Поскольку борьбе нашей конца не видно было, решили мы устроить перерыв и мирно уселись рядом на лужайке, вроде бы и не противники. Однако обоим было ясно, что ничья невозможна.
И когда вновь сошлись мы, я решил бесплодную сию схватку в свою пользу закончить. Хоть и совестно мне было, пробормотал я волшебной шапке соответствующие слова и тут же стал так быстро расти, что аж суставы захрустели. Обхватив Рогатого поперек живота, я шмякнул его оземь, да так крепко, что он и шевелиться перестал.
Девы ликовали. С радостным визгом кинулись они к поверженному и принялись плеваться и пинать его каблуками.
— И ты, Бруута! — вздохнул Рогатый, поглядев на младшую из сестер.
После сих укорительных слов Князь Тьмы к дьявольскому чародейству прибегнул: вдруг стал сокращаться, съеживаться, таять, пока с тихим хлюпаньем не всосался в пол. Осталась лишь маленькая лужица синеватой жижи да тонкая струйка дыма над ней.
Тогда девы повели меня в сокровищницу. Я захватил там пару-другую мешков с золотом, перекинул через плечо, посадил на них дев и скомандовал волшебной шапке подбросить нас быстренько к устью пещеры.
Столкнувшись с Рогатым, понял я, что лучше с сим крутым фруктом не связываться, а топать из Ада не мешкая, ибо на земле нечистая сила только тем и опасна, что может в грех ввести, а сие не так уж страшно.
Мгновенно очутились мы у входа в пещеру.
Узрел я с радостью вновь дневное светило, девы же взирали на пылающий диск со страхом и изумлением. Спросили, где я достал такую роскошь. Скромно, без излишней похвальбы, сказал я, что здесь у всякого даже самого захудалого короля такая игрушка имеется. Сестры безмерно удивились и почтением к земному существованию прониклись.
Варильщики афродизиаки куда-то запропастились, однако под котлом дотлевало несколько головешек. Я раздул огонь и, повинуясь внезапному порыву, швырнул в костер волшебную шапку. Повалил густой дым, запахло горящим рогом, и вскорости шапка сгорела дотла. Девы жутко расстроились, рыдая, вопрошали они, почто загубил я чудесный сей предмет. Сказать по правде, и мне было жалко расставаться с магическим трансформатором, но что-то словно толкнуло меня — изничтожь, и я повиновался.