Воспоминания. Том 1
Шрифт:
Тогда Демчинский начал издавать газеты, и так как у него средств не было и он был человеком такого рода, что часто занимал деньги и их не отдавал, - поэтому вечно был запутан. За произведенные работы он часто не платил ни типографщикам, ни рабочим; происходило это не столько из дурных качеств его натуры, как вследствие его крайней легкомысленности. Так вот Демчинский издавал газеты крайне либеральные с большими нападками на правительство. Пока я был председателем совета министров, 134 он выпадов против правительства не делал, когда же я ушел, то он начал делать весьма резкие выпады.
Но скоро товарищ министра внутренних дел Крыжановский понял, что в сущности Демчинский такой же революционер, как сам он, Крыжановский, что у него это является следствием или увлечения, или расчета сорвать с кого-нибудь несколько тысяч
Так как во время войны он был в Китае, то там и заимствовал этот способ культивирования хлебов. В Китае действительно хлеб сажают грядками, так как у нас, скажем, сажают капусту и овощи; поэтому в Китае все хлебные злаки чрезвычайной высоты; они в 3-4 раза выше, чем хлебные злаки у нас, так что в Китае они выше человеческого роста. Демчинский, как талантливый человек, конечно, не мог не обратить на это внимания и не пожелать узнать: отчего это происходит.
Выяснив способ культивирования хлебов в Китае посредством грядок, он вздумал применять этот способ и в России. В настоящее время происходит распространение грядковой культуры и на это, кажется, министерство внутренних дел дает средства, а Демчинский пропагандирует этот способ не только в России, но даже ездил пропагандировать его и за границу. Насколько этот способ может прочно привиться в России - я не берусь судить, но во всяком случае, основа его мысли правильна, ибо несомненно, этот способ культивирования хлебов дает в Китае громадные результаты и вообще в Китае сельское хозяйство крайне развито.
– Есть сторонники этого способа культивирования хлебов, но многие этот способ критикуют. Я в это особенно не вникал, но мне кажется, что вообще грядковое культивирование хлеба может иметь большое применение, но только в хозяйствах крупных помещиков и едва ли у нас, при наших бедных крестьянских хозяйствах (из которых большинство занимается культурой хлеба), этот способ может иметь в настоящее время какое либо значение и во всяком случае широкое распространение в крестьянском хозяйстве.
Но Демчинский по-видимому результатами своего пропагандирования чрезвычайно доволен.
– Еще вчера, хотя уже несколько лет я его, не видел, я получил от него письмо из Москвы, в 135 котором он пишет, что в течение нескольких лет был поглощен с головою этим делом (т. е. способом культивирования злаков), а потому у меня не бывал и не писал мне, но что теперь он в Москве успокоился и, так как его дело прочно поставлено и отлично идет, то ему, конечно, первым делом пришло в голову, поблагодарить меня, так как в своей жизни он всегда был всем мне обязан.
Когда я был управляющим юго-западных железных дорог, я был своим положением весьма доволен, потому что я получал очень большое содержание гораздо больше, нежели я потом получал в качестве министра и председателя комитета министров. Будучи управляющим юго-зап. жел. дор., я был человеком совершенно самостоятельным, потому что правление, зная мой характер, в мои дела не вмешивалось и предоставляло мне вести дела совершенно самостоятельно.. Таким образом я был сам по себе и нисколько не зависел ни от администрации, ни от кого либо другого, имея громаднейшее дело на своих руках, потому что юго-зап. жел. дор. в это время были протяжением до 3.000 верст.
Во время моего пребывания в Киеве я был свидетелем еврейских беспорядков. Как они возникли, с чего начались - этого я хорошо не припоминаю, но помню, что, узнав о беспорядках, я пошел по городу и видел, с одной стороны пьяную толпу, которая проходила по улицам, разбивая лавки и дома, в которых жили евреи (после тем же погромам подвергались и русские лавки), а с другой стороны, - появились казаки, которые разгоняли всю эту толпу. Причем в это время, когда я был в Киеве, правительство не занималось науськиванием русского населения на евреев; происходило же это стихийно, помимо какого бы то ни было влияния правительственных агентов. Когда начинались беспорядки, то администрация справлялась с ними крайне энергично. Я помню, как казаки весьма сильно били толпу плетьми. Говоря о еврейских
– Генерал- губернатором в то время был граф Коцебу, старый человек, лет уже за 70. Я припоминаю, что когда начались эти стихийные беспорядки, то Коцебу ездил в это время верхом по городу и принимал самые энергичные меры, чтобы успокоить население; в это время комендантом города был генерал лейтенант Олухов; на моих глазах тогда были выведены войска, пехота ходила на толпу со штыками, и я видел как несколько раз люди из этой толпы были подняты на штыки.
Вообще правительство в то время смотрело на дело так, как и должно смотреть, а именно, что никаких беспорядков, никаких погромов против кого бы они ни были направлены - против русских или против евреев - государство терпеть не должно. И действительно, в то время расправлялись с беспорядками жестоко (как, впрочем, и надо с ними расправляться). Обыкновенно являлись войска, который барабанным боем предупреждали толпу, чтобы она расходилась и, если толпа не уходила, то войско шло на толпу в штыки.
– Благодаря таким энергичным действиям со стороны правительства, беспорядки были сразу уничтожены.
– Толпу приводили на различные площади, - как раз тогда ее привели на двор, находящийся перед греческою церковью, под окнами того номера гостиницы, где я жил, - и там в течение нескольких часов драли розгами этих буянов.
Служа на железной дороге, я в то же время состоял и чиновником особых поручений при генерал-губернаторе графе Коцебу (Как известно, впоследствии граф Коцебу был генерал-губернатором и командующим войсками в Варшаве, где и умер.).
И вот в это время, когда граф Коцебу жил в Одессе, он однажды заболел и довольно сильно; из Киева выписали доктора, известного профессора Меринга, который прописал графу Коцебу лекарство и между прочим рекомендовал ему следующий странный и оригинальный способ лечения.
Коцебу, как истый немец, привык распределять свой день по часам и минутам, и вот, в течение дня один час или полтора он катался со своею женою в коляске по городу. Когда граф Коцебу заболел и его начал лечить Меринг, то он очень настаивал, чтобы ему можно было эти час-полтора кататься. Профессор же 137 Меринг находил катание это для графа Коцебу нездоровым до тех пор, пока у него не пройдут некоторые явления. И вот как компромисс, Меринг предписал ему следующее:
В генерал-губернаторском доме (в сущности, как я говорил, это целый дворец) есть большой крытый двор. Кучер с выездным лакеем запрягали коляску, как следует для выезда, коляска эта останавливалась на дворе, затем выходил граф Коцебу со своею женою, садился в коляску и положенное число времени (1-11/2 часа) вместо того, чтобы ездить по городу они стояли во дворе в этой коляске, запряженной лошадьми, и это считалось катанием по городу. Когда впоследствии в Киеве, познакомившись с Мерингом, я спросил его: зачем это он велел так делать, то Меринг ответил, что 1) гр. Коцебу сам считал невозможным в этом отношении изменить свой образ жизни а 2) и он, Меринг, считает, что вообще, когда люди находятся в известных летах, то самое вредное для них изменять образ жизни; те люди, которые живут, как заведенные часы, обыкновенно живут гораздо дольше, нежели те, которые вдруг изменяют свой образ жизни, - очень часто случается, что, изменив свой образ жизни, они не выдерживают и умирают.
Когда я был в Киеве, то я там встречался с некоторыми лицами более или менее выдающимися, которые впоследствии оставили некоторые следы в дальнейших событиях России, вот о них то я и хочу сказать несколько слов.
В Киеве жило чрезвычайно почтенное семейство Юзефовичей ;
г. Юзефович был очень почтенный русский человек, направления крайне правого, но человек серьезный, много читавший и знавший. У него было 2 сына, один сын был впоследствии управляющим канцелярией у гр. Лорис-Меликова в то время, когда гр. Лорис-Меликов был диктатором в Петербурге, т. е. как говорили тогда, он был диктатором "сердца" (в сущности, он был диктатором "сердца Государя"). Официальный же пост, который он занимал, был пост министра внутренних дел, а также начальника верховной комиссии.