Воспоминания
Шрифт:
– Он был симпатичным? – Василий был явно заинтригован.
– Да.
Но теперь прошлое казалось таким далеким. Четыре года – долгий срок.
– Ничего, малышка.
Василий наклонился и поцеловал ее в щеку. Сирине пришлось напомнить себе, что он не был ей другом, а лишь фотографом, с которым ей предстояло работать. Но ей казалось, будто она знает его уже долгие годы. Рядом с ним она чувствовала себя до странности удобно и в то же время так, словно она стала заложницей и ее увезли на территорию другого государства. «Он вполне мог бы проделать такое», – подумала Сирина, когда спустя несколько минут машина остановилась и они вышли. Они приехали в ресторан, расположенный в Шипсхэд-Бэй. Выглядел ресторан довольно невзрачно, но внутри витали густые ароматы
– Просто божественно!
Плотно поев, Сирина почувствовала себя уютно и расслабленно. Она была бы не против улечься где-нибудь и немного вздремнуть. Василий обнял ее за плечи. Похоже, сегодня вряд ли придется работать. Она взглянула на него и тепло улыбнулась. Шофер открыл дверь, и Сирина села в машину. Усевшись рядом, Василий наклонился вперед и сказал шоферу, куда ехать. Через несколько минут Сирина поняла, что едут они не в студию. «Еще одно приключение?» В конце концов, ведь Шипсхэд-Бэй тоже не обычное для нее место для ленча. Но Василий лишь улыбнулся и взял ее за руку. Она больше не торопилась, не волновалась, не думала о времени. Спешить некуда, разве что домой, но там никого не было.
– Куда мы едем? – Сирина откинулась на удобную спинку сиденья.
– На пляж.
– В это-то время? – Она удивилась, но не встревожилась.
– Я хочу вместе с тобой полюбоваться закатом, Сирина. Эта мысль показалась ей довольно странной, но у нее не было желания возражать. Сейчас, с этим человеком, она чувствовала себя гораздо уютнее, чем с кем бы то ни было на протяжении многих лет, более того, она, похоже, была счастлива. Он окружил ее аурой, наполненной радостью жизни, о которой она не вспоминала слишком долго.
Водитель точно знал, куда хотел попасть Василий, и уверенно вел машину по окраинным кварталам, пока наконец не добрался до цели и не вывел «бентли» на пристань. Около нее стоял паром, покачиваясь на волнах. Они приехали вовремя – на палубе парома стояло уже около дюжины человек.
– Василий? – Впервые в глазах Сирины мелькнула тревога. – Что это значит?
– Паром на Огненный остров. Ты когда-нибудь бывала там раньше?
Она покачала головой.
– Тебе непременно понравится.
Он действовал с такой уверенностью, что Сирина перестала волноваться.
– Мы там пробудем недолго. Только посмотрим на закат, немного пройдемся и отправимся домой.
По непонятным ей самой причинам она ему верила. От него исходило ощущение уверенности, владения ситуацией, на него хотелось положиться.
Держась за руки, они с Василием поднялись на паром и отплыли к Огненному острову. Плавание заняло полчаса. Они сошли на узкий причал, затем прошли по тропинке через остров на противоположный берег, при виде которого у Сирины перехватило дыхание, так там было красиво. Берег растянулся на многие мили, узкая коса, уходившая в океан, отличнейший белый песок и тихие, нежно набегающие волны.
– О, Василий, невероятно!
– Да? – Он улыбнулся. – Тут мне всегда вспоминается Греция.
– Ты часто приезжаешь сюда?
Он медленно покачал головой, его черные глаза прямо-таки прожигали ее.
– Нет, Сирина, не часто. Но мне захотелось приехать сюда с тобой.
Она кивнула и отвернулась, не зная, что ответить. Ей не хотелось играть с ним. Но он держался слишком открыто, в нем ощущался какой-то магнетизм, который влек ее к нему. Некоторое время они гуляли по берегу, затем сели и любовались закатом. Казалось, пролетели часы. В сгущающейся темноте он положил руку на ее плечо, каждый из них прислушивался к своим мечтам. Наконец Василий неторопливо встал и помог ей подняться. Сандалии Сирины лежали на песке, волосы свободно развевались на ветерке. Прежде чем двинуться к пристани, он очень осторожно взял ее лицо в ладони, медленно наклонился и поцеловал. На обратном пути на пароме они почти не говорили. Сирина удивилась,
– До завтра, Сирина. – Он произнес эти слова необычайно мягко и не попытался вновь поцеловать ее.
Она кивнула, с улыбкой открывая дверь, помахала ему рукой и словно во сне стала подниматься по ступеням лестницы.
Глава 38
Насколько расслабленным и волшебным был день, проведенный с Василием накануне, настолько же всецело посвященным работе оказался весь следующий. Не уставая, он снимал ее час за часом: в студии, в машине, с мужчинами, с детьми, портреты Сирины, одну машину. Она смотрела, как он работает, и поняла, что даже Энди Морган не трудился с таким упорством, когда она работала с ним. Вокруг Василия, казалось, возникало какое-то колдовство, осязаемое электричество, наполнявшее комнату, и, когда день закончился, все до единого в студии оказались выжатыми до предела. Сам Василий взмок от пота, его темно-синяя рубаха прилипла к нему, как мокрая обертка, во время съемок он часто вытирал полотенцем вспотевшие лицо и руки и наконец сел, широко улыбаясь. Улыбка, вспыхнувшая в глубине его глаз, казалось, предназначалась исключительно Сирине. Она чувствовала, как ее неодолимо влечет к нему, и, присев рядом, улыбнулась.
– Ты, наверное, должен быть очень доволен. – Голос ее прозвучал нежно. Его лицо находилось так близко от ее.
– Ты тоже, Принцесса. Ты была просто фантастической. Подожди, посмотришь снимки.
– Полагаю, мы закончили.
Когда она произнесла эти слова, в ее голосе прозвучало разочарование, а когда он отрицательно покачал головой, она удивилась:
– Разве нет? Неужели ты что-то намерен снимать еще, Василий? Сегодня мы сняли все, что можно себе представить.
– Нет, нет еще. – Он хотел выглядеть рассерженным, но его смеющиеся глаза не стали играть в эту игру. – Мы сделали только работу в студии, а завтра будем снимать на природе.
Она улыбнулась, глядя на него:
– Где?
– Увидишь.
На следующий день она увидела. Он отыскал несколько холмов и небольшой каньон в Нью-Джерси. Она то вела машину, то выпрыгивала из нее, то делала вид, будто меняет колесо, словом, буквально все, разве что только к концу дня не разобрала двигатель по частям. Сирина поразилась. Он не только досконально знал свои живые модели, но, похоже, и неодушевленные тоже. На обратном пути она начала подшучивать над ним по этому поводу, а он поздравил ее с ее умением сниматься.
– Знаешь, Принцесса, ты чертовски хороша.
Она посмотрела на него счастливыми глазами, отбросила назад гриву своих золотых волос и, мечтая прикоснуться к нему, сказала:
– Ты тоже.
В тот вечер он снова довез ее до двери дома, а через два дня позвонил:
– Приезжай посмотреть, что получилось.
– Василий?
– Конечно, Принцесса. У меня на руках пробы и контактные фотографии с негативов, хочу показать.
Как правило, модель видела результаты работы после клиента. Но Василия охватило такое возбуждение от удачно сделанной работы, что ему не терпелось, чтобы и она увидела результат. Сирина бросила все дела и поехала. Фотографии получились просто гениальными, каждая была достойна стать победителем любого конкурса. Василий был, что называется, в экстазе. Увидев снимки, Сирина впала в точно такое же состояние. Того же мнения о фотографиях были и Доротея Керр, и клиент, и все, кто имел отношение к снимкам. На следующей неделе Доротея договорилась еще о четырех сеансах.