Воспоминания
Шрифт:
— Если такое бескорыстное участие принимали литераторы в успехе «Отечественных Записок», как же не рассчитывать на еще большую поддержку новому журналу, где во главе сотрудников будет Белинский? — заметил Толстой.
— Ну, теперь рассчитывать на даровой материал не следует, — сказал Некрасов.— Да не в этом дело, а в том, что без денег нельзя начинать издания.
— А много нужно для начала? — спросил Толстой. Некрасов стал считать, во что должна приблизительно обойтись каждая книжка журнала.
— За печать и бумагу, — прибавил он, — можно уплачивать половину каждый месяц, а остальную часть перевести на следующий год.
— А если подписка на журнал на следующий год будет плохая, чем же уплачивать
— Почему же не рассчитывать на успех журнала, если добросовестно издавать его, и если все литературные друзья Белинского приложат свои старания? Риск — дело благородное, потребность к чтению сильно развилась за последние годы. Ведь мне от «Петербургского сборника» предсказывали одни убытки, а если бы я не струсил и напечатал на полторы тысячи экземпляров больше, то все были бы раскуплены. Если бы явился новый журнал с современным направлением, то читатели нашлись бы. С каждым днем заметно назревают все новые и новые общественные вопросы; надо заняться ими не с снотворным педантизмом, а с огнем, чтобы он наэлектризировал читателей, пробудил бы в них жажду к деятельности. Лиха беда начать дело, а продолжать его будет уже легко.
Белинский и Панаев сильно уверовали в литературную предприимчивость Некрасова после изданного им «Петербургского сборника», который быстро раскупался. Оба они знали, с какими ничтожными деньгами он предпринял это издание и как сумел извернуться и добыть кредит.
— Если бы у меня были деньги, — произнес со вздохом Панаев, — я ни минуты не задумался бы издавать журнал вместе с Некрасовым. Один я не способен на такое хлопотливое дело, а тем более вести хозяйственную часть.
— Была бы охота, а деньги у тебя есть! — сказала я, не придавая никакого серьезного значения своим словам.
— Какие деньги? — спросил с удивлением меня Панаев.
— Продай лес и на эти деньги издавай журнал. Толстые подхватили мои слова и стали приставать к Панаеву, почему бы ему в самом деле не употребить свои деньги на хорошее дело.
— Не увидите, как проживете их, — говорили они.
— Нет, нет! — возразил Панаев, — эти деньги по вашему же совету я внесу в Опекунский Совет, чтобы не так тяжело было бы платить проценты за заложенное имение.
Пока у него не было денег в руках, он всегда благоразумно рассуждал об экономии.
— Разрешите Панаеву употребить деньги, вырученные за продажу леса, на журнал, как на дело хорошее? — обратился ко мне Толстой.
— Охотно! — отвечала я.
— Так, господа, по рукам! — воскликнули Толстые, — что тут раздумывать!
— Разве хватит таких денег? — обратился Панаев с вопросом к Некрасову.
— Хватит, хватит! — ответил тот. — Кредитоваться будем.
Панаев протянул руку Некрасову и произнес:
— Идет! Будем вместе издавать.
Толстые розняли руки по русскому обычаю и радостно произнесли: «ура!»
Мне не верилось, что из этого разговора выйдет что-нибудь.
Некрасов, весь сияющий, сказал Панаеву:
— Деньги не пропадут, только надо энергически взяться за дело.
Панаев тотчас же заговорил, что надо написать Белинскому, но Некрасов возразил, что прежде надо хорошенько обсудить дело и лучше всего лично переговорить с Белинским. Он упросил Панаева никому из своих приятелей не писать об их планах.
Мы засиделись почти до рассвета, ведя разговоры о новом журнале. Возник вопрос, у кого купить право, так как новых журналов в то время не разрешали издавать. Перебирали разные журналы, которые находились в летаргическом сне, но ни один не оказывался подходящим. Уже стали прощаться, чтобы идти спать, как вдруг Панаев воскликнул:
— Нашел! «Современник»! Некрасов радостно сказал:
— Чего же лучше! Как это сразу не пришел нам в голову «Современник»?
И снова затянулся разговор. [119]
Право
119
Некрасов еще до беседы с Толстым подыскивал для издания подходящий журнал. Он вел переговоры с О.Н. Глинкой о покупке «Русского Вестника» и ездил секретно в Ревель к К.П. Масальскому, чтобы приобрести «Сын Отечества».
Некрасов, выйдя на террасу, сказал:
— Посмотрите, господа, как великолепно сегодня сияет солнце! После трех дней пасмурной погоды оно предсказывает успех нашему журналу. [120]
Некрасов решил ехать скорее в Петербург, чтобы переговорить с Белинским и начать хлопоты по журналу. Толстые шутили над ним, уговаривая его остаться еще недельки на две, так как в конце августа была самая лучшая охота.
— До охоты ли мне теперь! — отвечал Некрасов, не поняв шутки. — Не знаю, как дождаться того дня, как увижу первый номер «Современника»!
120
Этот рассказ подтверждается статейкой неизвестного автора, включенной в книжку Н.В. Успенского «Из прошлого» и озаглавленной «Некрасов в селе Спасском». Там указано, что Толстой вложил в издание журнала 5 000 р. асс. В.П. Боткин указывал гораздо большую сумму. Он писал П.Анненкову 20 ноября 1846 года: «Фонд «Современника» состоит из 35 000 рублей Панаева и 35 000 (рублей) Толстого. Но Белинский, знавший это дело ближе, сообщал Тургеневу через несколько месяцев: «Так как Толстой, вместо денег, прислал им (Некрасову и Панаеву) только вексель и то на половинную сумму, то он и отстранен от всякого участия в «Современнике», а вексель ему возвращен».
Панаеву же надо было дожидаться денег от продажи леса.
Уезжая из деревни, Некрасов просил Панаева не засиживаться в Москве и не проболтаться о затеваемом деле.
Однако мы прожили в Москве с неделю; от Белинского Панаев получил письмо, где он делал ему строгий выговор за то, что он бьет баклуши в Москве, когда нужно скорее дело делать. Белинский боялся, чтобы Панаев по своей барской привычке не истратил деньги на пустяки. Он убеждал его быть экономным, брать пример с Некрасова, который всецело отдался делу. Белинский писал, что ему иногда не верится, что издание журнала не сон, а действительность, что он ожил и снова почувствовал рвение к работе.
«Скорей, скорей приезжайте в Петербург, — писал Белинский. — и сейчас же поезжайте к Плетневу. Так и знайте, Панаев, что, если вы по своей ветренности не приобретете от Плетнева «Современника», я вас прокляну! Я ночи не сплю от страха: ну, если кто-нибудь уже купил у Плетнева право на «Современник»! Легко может случиться, что кому-нибудь другому также пришла мысль издавать журнал. Конечно, «Современник» единственный журнал, который самый подходящий по своей литературной репутации. Пока не покончите с Плетневым, до тех пор не буду спать покойно. Я так напуган всякими скверностями, какие проделывает со мной моя мачеха-судьба, что мне все кажется: какая-нибудь каверза подвернется, и все дело пропадет!.. Дрожь пробирает меня, когда подобная мысль приходит мне в голову. Вы ведь не можете понять, что значило бы для меня теперь расстаться с надеждой работать для «Современника».