Восстание Персеполиса
Шрифт:
Бобби вызвала диалог ответа, секунду располагалась удобнее перед камерой, глядя в экран, потом собрала волосы в пучок, и нахмурившись, включила запись.
– Это капитан Дрейпер с Росинанта, - сказала она.
– Я буду присутствовать.
Ох, - думала Бобби.
– Всего десять минут брифинга. Вот почему он больше не хотел этой работы.
Комната была в секции барабана станции, которая находилась рядом с неподвижными палубами. Столы были выставлены рядами, как в убогом школьном классе, с жесткими сиденьями и встроенными держателями для напитков, которые не совпадали размерами с дешевыми керамическими кружками, которые им выдали.
Человек в передней части комнаты был не тем, кто вызвал ее, а его боссом. Онни Лангстивер был главой службы безопасности, и поэтому, в силу обязательного временного контракта, технически считался и ее боссом тоже. Он носил униформу станции Медина, как будто это был рабочий комбинезон водителя меха. Перхоть усеивала его плечи.
– Главное, мы не должны казаться агрессивными, - сказал Лангстивер, - но и пассивными мы выглядеть не должны.
Краем зрения Бобби отметила, как все остальные покивали. Бобби попыталась пощелкать суставами, как она пыталась сделать уже дважды с того момента, как села, но суставы не отзывались. Лангстивер продолжал.
– У нас есть рельсовые пушки на станции, как и всегда, да? Если вдруг кто что выкинет, так мы запустим их и...
– Директор департамента службы безопасности от Транспортного Союза сцепил пальцы в подобие маленького пистолета и изобразил перестрелку со звуками "пиу-пиу".
– Но скорее всего они придут, как и любые другие послы. Стыковка, болтовня и прочие политические танцульки. Но если они придут себе на уме, то мы будем готовы. Не начнем, но и чистыми мишенями не будем, да?
Послышался гомон общего одобрения.
– Вы должны защитить орудия, - сказала Бобби.
– Рельсовые пушки, сконцентрированные на станции? Если они высадят кого-нибудь на поверхность...
– Разумно, разумно, - сказал Лангстивер, похлопывая по воздуху.
– Это Тори Байрон, да?
– Нам нужны данные разведки обо всем, что придет через эти ворота, до того, как оно придет, - сказала Бобби, понимая, что за сказанное ею, никто здесь ее не поблагодарит. Тем не менее, раз уж она начала...
– Дюжина зондов, отправленных через ворота, уже могла бы показать, имеем ли мы дело с линкором класса Доннаджера, с несколькими боевыми кораблями или с обычным шаттлом. И подготовка ко всем этим вариантам, должна быть разная...
– Да, я думал об этом, - сказал Лангстивер.
– Но мы же не хотим выглядеть провокационно, я полагаю, да? В любом случае, мы не хотим сильно отходить от обычного протокола, что бы там ни было. Работаем с тем, что работает.
– Ну так отправьте к ним корабль, и корзину с фруктами, - сказала Бобби.
– Поприветствуйте их на их территории, и получите отчет.
Лангстивер запнулся и уставился на нее. Она огляделась. На долгий вздох комната погрузилась в тишину. Еще на один. Он первым отвел взгляд.
– Мы не можем отправить пилотируемый корабль. Правила союза. В рабочем соглашении об этом написано, да? Поэтому мы отводим для Тори Байрона роль почетного караула. Росинант останется в тени Медины, чтобы убедиться, что никто из тех, кого не приглашали, не приземлится. Все остальные будут или в доках, или отойдут на безопасное расстояние, чтобы очистить путь между воротами Лаконии и Мединой. Всех, кто не
Бобби задумалась, что бы сделал Холден в этот момент. Произнес бы страстную речь о том, как правила союза слабы, с позиции тактического опыта? Улыбался бы своей "чет-вы-мне-не-нравитесь" улыбкой, а потом вернулся на корабль и сделал все, что что хотел, по-своему? Или втянул бы их в битву, в которую не стоило влезать?
Только теперь это была ее битва, и, хотя ей было предельно ясно, что она права, было также ясно, что ее позиция не изменит план Лангстивера. Она не могла вразумить камень. Не стоило и пытаться.
– Все ясно - сказала Бобби.
Весь путь назад к докам, ее челюсть была крепко сжата. Это были просто люди. Везде они были одинаковы. Она сталкивалась с бюрократией, когда была на службе, и когда она проводила свою ветеранскую работу. Она сталкивалась с ней, когда Фред Джонсон придумал идиотский план сделать её каким-то эрзац-Марсианским послом во время конституционного кризиса. А когда она заняла свое место на Росинанте, она была счастлива позволять Холдену, и иногда Наоми, разбираться вместо нее во всех этих долбаных дипломатических шарадах и танцах-с-поцелуями.
Её беспокоил даже не сам результат этой конкретной встречи. Она предложила им лучшее решение, она объяснила, как все будет, но они отказались. И теперь её корабль - её люди - собирались взять на себя часть ненужного риска. И не было ни одного сценария, который сделал бы их план подходящим для нее.
В качестве корабля поколений, Набу не был рассчитан на то, чтобы к нему могло пристыковаться много кораблей. В качестве линкора, потребности Бегемота были минимальными. Всё, чего там не было изначально, добавили время и необходимость. Большие доки станции Медина находились за пределами барабана, рядом с инженерными палубами и приводом длинных дистанций, который предназначался для запуска корабля во многовековое путешествие к звездам. Малые доки были собраны на дальнем конце барабана возле командных палуб, и использовались больше для приземления частных шаттлов да организации дипломатических встреч. Росинант был пристыкован к основным причалам, неподалеку от Тори Байрона, и пока Бобби наматывала круги в переходном шлюзе, ее чувство гнева стало угасать. Немного. Она могла продолжать ненавидеть все это, и продолжать делать свою работу. Собственно, это все, что она могла.
Набу, Бегемот - имя и прозвище мормонского корабля поколений, который в итоге стал станцией Медина.
– С возращением - произнёс Алекс в корабельный интерком, когда шлюз выровнял давление.
– У нас есть план?
– План состоит в том, чтобы откинуться в кресле и наблюдать, станет ли новый посол Лаконии демонстрировать всем величину своего хера, - сказала Бобби.
– Тори Байрон и рельсовые пушки на взводе, следят за местностью. Мы зависаем тут, отслеживаем любую активность и всех, кто подойдет близко и попытается высадиться.
Она потянула себя внутрь шлюза, проплыла к лифтовой шахте и поднялась по ней вверх, к командному мостику. Голос Алекса перемещался из гарнитуры наружу и смешивался с его живым голосом, пока она подходила ближе.
– Ладно, это очень здорово, что нас пристрелят не первыми. В смысле, если предположить, что кого-то пристрелят вообще. Должен признать, я даже немного надеюсь, что они что-то такое попробуют.
– Ты так говоришь, потому что Дуарте и его люди - это кучка предателей республики, которые все как один, заслуживают чтобы их вздернули за измену?