Восстание рыбаков в Санкт-Барбаре. Транзит. Через океан
Шрифт:
«Он стоял здесь, в очереди, и вдруг упал… Он сегодня должен был получить визу. И все же консул отослал его, потому что у него недоставало одной фотографии, а это значило, что он пропускает день своего вызова в консульство и тем самым его отъезд снова откладывался на неопределенный срок. Конечно, это сильно разволновало старика… Мы вместе с ним стали пересчитывать фотографии. Оказалось, он ошибся — их было двенадцать, две просто слиплись… Тогда он снова стал в очередь на прием к консулу и вдруг упал…»
IX
Я
Тяжелое чувство прошло — ведь я был молод и здоров. Я вошел в кафе «Сен-Фереоль». Оно находилось в трех минутах ходьбы от американского консульства. Теперь и я имел право посещать это кафе — его облюбовали те, кто добивался американской визы. Я услышал позади себя шаги и обернулся. Следом за мной в кафе вошел лысый человек, которого я только что встретил в консульстве. Мы сели за разные, но сдвинутые вместе столики. Это означало, что пить мы хотим отдельно, но готовы при случае перекинуться несколькими словами. Каждый заказал себе чинцано. Вдруг мой сосед повернулся в мою сторону и чокнулся со мной.
— Выпьем за беднягу! Кроме нас с вами, его, наверно, никто не помянет.
— Я встретился с ним в первый раз в тот вечер, когда приехал в Марсель, — сказал я. — Как только он получал последний, необходимый для отъезда документ, срок первого истекал.
— Начинать надо всегда с последнего. Я прежде всего нашел здесь человека, который уступил мне свой билет на пароход, и лишь тогда включился в общую погоню за визами.
— Неужели есть люди, которые отказываются от своих билетов на пароход?
— Это была женщина, жившая по соседству со мной. Она радовалась предстоящему отъезду, но потом вдруг заболела и бросила всю эту беготню. Она-то и уступила мне свой билет.
— Скажите мне, пожалуйста, что это за женщина и чем она больна?
Он впервые внимательно посмотрел на меня. Его серые глаза не светились добротой, но в них было нечто более ценное, чем доброта. Он ответил со смехом:
— Ваше любопытство чрезмерно. Вы расспрашиваете незнакомого человека о неизвестной болезни незнакомой вам женщины. — Он еще раз пристально взглянул на меня и спросил: — Быть может, вы писатель? Вы расспрашиваете, чтобы все это описать?
— Я? Нет! Что вы! — воскликнул я в испуге. И тут же снова испугался — на этот раз своего ответа. Он был необдуманным, но изменить что-либо было уже невозможно. И я добавил: — Я сам на всякий случай заказал себе билет.
— На всякий случай! Билет на всякий случай! На всякий случай визу! На всякий случай транзитные визы! А если вся ваша предусмотрительность обернется в конечном счете против вас? А что, если вся эта забота о своей безопасности окажется хуже самой опасности? Если вы сами попадетесь в вами же расставленные сети предосторожности?
— Что вы! — возразил я. — Неужели вы думаете, что я принимаю всерьез всю эту чепуху? Это же игра, такая же, как любая другая. Игра, в которой можно выиграть
Он взглянул на меня так, словно только теперь понял, с кем имеет дело. Затем он отвернулся и демонстративно обособился за своим столиком, который был вплотную придвинут к моему. Выражение его лица стало строгим, он сидел, прямой как струна. Я тщетно гадал, кто же он такой. Уходя, он забыл со мной попрощаться.
X
Кафе «Сен-Фереоль» постепенно заполнялось — отчасти посетителями американского консульства, отчасти теми, кто ждал разрешения на выезд из Франции, — они забегали сюда подкрепиться прежде, чем очередной раз отправиться в префектуру. Я бы охотно перешел в какое-нибудь кафе на Бельгийской набережной, потому что оттуда видна гавань, но я был не в силах двинуться с места. Подняться к Бинне? Не могу же я вечно им надоедать.
Вдруг мое сердце забилось, забилось прежде, чем я увидел ее. Она вошла в кафе и начала оглядывать столики. Ее печаль передалась мне. Мне стало страшно. Когда она подошла ближе, я встал. Безрадостно протянула она мне руку.
— Теперь вы сядете за мой столик, — сказал я ей. — Вы выпьете со мной… Вы выслушаете меня.
— Что вам от меня нужно? — спросила она устало.
— Мне? Ничего. Я только хочу узнать, кого вы ищете. Ведь вы ищете с утра до вечера, на всех улицах, повсюду.
Она посмотрела на меня с удивлением, потом сказала:
— Почему вы меня об этом спрашиваете?.. Уж не хотите ли вы мне помочь?
— Вас так удивляет, что кто-то предлагает вам помощь? Кого вы ищете? Скажите, кого?
— Одного человека. Мне говорят, что его видели — то тут, то там. А стоит мне прийти, как он исчезает. Но я должна его найти. От этого зависит счастье всей моей жизни.
Я подавил улыбку: «Счастье жизни!»
— В Марселе нетрудно найти человека, — сказал я. — Это дело нескольких часов.
— Я и сама прежде так думала, — печально проговорила она. — Но этот человек словно заколдован…
— Странно… А вы-то сами хорошо его знаете?
Она побледнела.
— О да, я хорошо его знаю. Он был моим мужем.
Я взял ее за руку. Она нахмурила брови и серьезно посмотрела мне в лицо.
— Если я не найду его, я не смогу уехать. У него есть то, что мне нужно, — у него есть виза. Только он может достать мне визу. Он должен заявить консулу, что я его жена.
— Чтобы вы могли уехать с другим, — с врачом, если я все верно понял?
Она отняла у меня руку. Я говорил с ней слишком строго и сразу же пожалел об этом. Она ответила, опустив голову:
— Да, примерно так.
Я снова взял ее за руку. На этот раз она не отняла руки. Мне показалось, что это уже много.
— Ужасно получается, — сказала она, обращаясь к самой себе, — одного я не могу найти, а другого этим задерживаю. Он уже давно ждет меня, и все без толку. Ради меня он отложил свой отъезд. Больше он ждать не может… И все только из-за меня.