Восстание вассала
Шрифт:
Судя по указанным Глушаком координатам, которые Николай заранее вроде бы отыскал на карте, – разжиться нормальным навигатором ему не позволяла все та же скупость, – дача располагалась где-то на берегу одного из многочисленных мелких притоков Волги.
Впрочем, «топографическим кретинизмом» Андронов никогда не страдал и с ориентировкой на местности у него было все в порядке. Более того, в спецшколе он был даже бессменным чемпионом по спортивному ориентированию в игре под странным названием «Охота на лис». В силу этого бывший разведчик нисколько не сомневался, что без труда отыщет объект.
Злился
Интуиция подсказывала майору, что предстоящее свидание ничего хорошего ему не сулит. Хотя дела вроде бы шли нормально: первая часть плана операции успешно выполнена и даже, можно сказать, перевыполнена. Капризная Фортуна, наконец, повернулась к нему своим прелестным передом.
Он лихо позволял себе разъезжать по миру, соря налево и направо солидными командировочными от агентства. То инсценировал сомнительные покушения на Бессмертнова и его семью. То выслеживал чужую женушку. То пас ненавистного Ростовцева, чтобы выудить у него «ключ от сейфа, где деньги лежат». Правда, с последней задачей справиться не удавалось.
Уже несколько раз через винный погреб Андронов тайком проникал в его потайной кабинет, но все попытки разгадать цифровой код встроенного в бетонную стену стального ящика пока не увенчались успехом.
Собственно, вызов к шефу как раз и оторвал его от этого, можно сказать, «левого» дельца, которыми бывший кэгэбэшник особо грешил в последнее время. Но лишь одно из них завершилось пока ошеломительным успехом. Через своего университетского приятеля Багрянского он все же впарил досье олигарху Духону. Вспоминая об этом, Андронов испытывал невероятный экстаз. Шутка ли, втихую от шефа срубить почти два миллиона «мертвых американских президентов»?!
Вот если бы еще взломать сейф, тогда вообще живи не тужи! Но, увы, чтобы открыть цифровой замок, наверное, надо знать теорию случайных чисел.
И чего это он так срочно понадобился Глушаку? Сейчас бы сидел себе перед сейфом, попивал вискаря и спокойно подбирал новые комбинации. Как ни крути, а душу греет. Вдруг сработает?!
Пребывая в размышлениях, Андронов даже не заметил, как где-то на сотом километре проскочил едва заметный указатель, где в перечне населенных пунктов была упомянута и Литвиновка. Пришлось возвращаться.
К вящему удивлению Андронова, загородная «дачка» представляла собой довольно внушительное сооружение – настоящая крепость, расположенная на живописном крутом берегу реки. На фоне низкого, затянутого грозовыми тучами неба цитадель выглядела довольно зловеще.
«Плохое предзнаменование, – невольно пронеслось в голове. – Ни дать ни взять логово монстров!»
Не успел Николай подкатить к высоченным кованым воротам, как они автоматически со скрежетом распахнулись. Очевидно, майора здесь уже ждали. Миновав створ, он направил машину по гладкой бетонированной дорожке, которая вела прямо в открытый проем гаража.
Едва заглушив мотор, он услышал, как гориллоподобный охранник постучал костяшками пальцев по боковому стеклу
– Вас ждут! – коротко бросил монстр и жестом указал следовать за ним. Через минуту гость и охранник оказались в лифте, похожем, скорее, на шахтерскую клеть. Спускались несколько мгновений – на этаж, максимум на два, но Николаю они показались вечностью.
– Скажите, а куда это?.. – похолодев, спросил Андронов. А сам подумал: «Плохо дело, если Глушак устроил свидание именно под землей».
– В преисподнюю!.. – прохрипел в ответ провожатый.
Когда лифт остановился, «Квазимодо» подвел майора к одной из дверей, похожих на люк, и резко распахнул ее. Секунд через десять, привыкнув к слепящему пучку света и оглядевшись, Андронов обнаружил себя в комнате, стены которой до потолка были облицованы белоснежным кафелем. В правом углу располагалась железная солдатская койка, аккуратно застеленная грубошерстным серым одеялом, а в левом стоял унитаз и рукомойник. Напротив находился щит, как у пожарных, только вместо их причиндалов здесь были ничего приятного не предвещавшие инструменты, подвешенные на кожаных ремнях.
«Это же камера для допроса с пристрастием!» – вновь ужаснулся Андронов, невольно вспомнив интерьер одного из подвалов Лубянки, куда его в свое время специально водили в порядке ознакомления.
Если бы Николай Георгиевич душой и делами был чист как младенец, то наверняка вся эта атрибутика не произвела бы на него столь гнетущего впечатления. Но, поскольку все в нем было с точностью до наоборот, страх не улетучивался.
Неужели кто-то уже слил Глушко про все его делишки? Но кто? Багрянский? Так он шефа знать не знает. Может, сам Духон, выкупивший досье? Только зачем? Глупо все это и непрофессионально.
На какое-то мгновение Николай ощутил себя то ли Штирлицем, то ли Мюллером – точно не помнил, кем именно, – анализирующим историю с русской радисткой. Но видения мгновенно кончились, когда, словно пройдя сквозь стену, перед ним возник Юрий Нилович Глушко собственной персоной. Выражение лица шефа было неприветливым. Вглядываясь в Андронова пронизывающим взглядом и не протягивая руки, он спросил намеренно простодушно:
– Ну, что, майор, пообвыклись тут? Неплохая обстановочка? – И, не дожидаясь ответа, с язвительной ухмылкой добавил: – Что, уже в штаны наложил? То ли еще будет.
В правой руке Глушак вместо привычной вишневой трубки держал надкушенное красное яблоко.
«Под Мюллера косит, скотина! Точно! Это он кривился от непрофессионализма. И антураж, и яблочко в руке. До чего же все-таки заразительны эти театральные жесты. Там Леля с яблочком изображала любовь. Здесь Юрий Нилович, тоже артист. Им по жизни приходится играть чужие роли. Хотя какой из Глушко разведчик?! Боевик больше ему подходит».
– А почему это я должен наложить в штаны? Я разве в чем-нибудь провинился? – с вызовом спросил Андронов.