Восстание вассала
Шрифт:
– Да ничего я не преувеличиваю! Просто не могу никак понять, что с Андреем случилось. Внезапный приступ апатии и агрессии одновременно! Он… он… буквально вытолкал меня из кабинета вчера вечером…
– С каждым порой такое случается. Может, давление вдруг подскочило или, наоборот, понизилось… – предположил Хитров, отчетливо понимая, что говорит явную глупость.
– Давление?! У кого, у Андрюши?! Да оно у него, как у двадцатилетнего юноши. Вы же сами знаете, что физически он здоров, как космонавт!.. – искренне возмутилась женщина. – Или случилась новая
– Значит, мы не в курсе оба. Я, конечно, поднимусь в кабинет и все выясню. Но прежде скажите, вчера вечером ничего не произошло особенного, что могло сильно расстроить Андрея? – вкрадчиво спросил охранник.
– Да в том-то и дело, что ничего особенного, – закурив очередную сигарету, ответила красотка. – Вчера мы с Андреем были на премьере в Большом театре… Потом ужин…
– Так, это я знаю. Вы забыли, наверное, что я сам лично сопровождал вас… – Хитров был откровенно удивлен, что Елена не помнила подробностей вчерашнего вечера. Либо она здорово напилась на званом ужине, либо сейчас находится в глубокой прострации. – Меня интересует, что было потом.
– Ой, конечно, как я могла забыть?! Это все ваш коньяк!.. – Елена вымученно улыбнулась. – Словом, когда мы с Андреем уже направились по своим спальням, в кабинете раздался сигнал… ну этого… особого спутникового телефона. Когда Андрей поднял трубку и начал говорить, то сразу очень невежливыми жестами показал мне, чтобы я ушла, ну, то есть отвалила.
Ну, я и отвалила. Только потом, после душа, еще раз заглянула в кабинет. Андрей сидел за столом с каким-то отрешенным видом. Я заметила, что экран компьютера светится… Услышав скрип двери, Андрей вздрогнул и грубо вытолкал меня за дверь. И заперся изнутри.
– Понятно… – в задумчивости произнес Макарыч. Но что ему понятно, так и не сказал, потому как за спиной раздался голос:
– Хитров, встать! Кто вам дал право допрашивать мою жену? Что вы тут в «пинкертонов» играете?!
На пороге кухни в изрядно помятом вечернем костюме стоял Бессмертнов. Воспаленные глаза, «подсвечиваемые» синими подглазинами, наглядно свидетельствовали о бессонной ночи.
Ситуацию спасла Елена Прекрасная, которая бросилась супругу на шею.
Бессмертнов, чуть отстранив молодую жену, поцеловал ее в лоб и, как ребенка, погладил по головке.
– Дорогая, извини за вчерашнее. А сейчас, ради бога, пойди и приведи себя в порядок. Неприлично в таком виде по дому ходить…
«Ты б на себя посмотрел, деятель!.. Явился тут, будто из мясорубки вылез…» – невольно подумал Макарыч, наблюдая эту сцену.
Но Бессмертнов уже вновь повернулся к нему.
– Когда вы наконец продвинетесь в своем расследовании? – довольно грубо спросил он.
– Каком? – растерявшись от неожиданного перехода, глупо брякнул Хитров.
– А что, их у тебя много? Ты и твоя служба который месяц не можете докопаться до тех, кто устроил охоту на мою семью. Ведь вы топчетесь на месте! Я тебя уволю!
– Ну и увольняй, твое право!
– И уволю, к чертовой матери! – закричал Бессмертнов, что раньше за ним
– Только с кем я тогда останусь, Макарыч? Ведь никому доверять нельзя…
– Раньше надо было «не доверять» некоторым прихлебателям.
– Что ты имеешь в виду?
– Что имею, то и введу! – нагло ухмыльнулся Макарыч. – Посадил их всех на голову, кинул с барского плеча кому нефть, кому газ, кому транспорт и связь, кому военную промышленность, кому финансы… Думаешь, люди об этом не болтают на каждом углу?! То есть на каждой кухне.
Макарыч не на шутку разошелся, но сдерживал себя из последних сил. Тем более многие факты, которыми его снабдили, требовали дополнительной проверки. Но момент был больно уж подходящий. Бессмертнов словно подставился под удар, упрекая в нерадивости шефа службы безопасности.
– К чему ты опять клонишь, Макарыч? Говори, да не заговаривайся!
– А к тому, что ты, словно слепой, не замечаешь, что твои «выкормыши» давно оперились, почувствовали вкус, как акулы чуют кровь, и, вполне возможно, просто хотят убрать тебя с пути. Попробуй разберись в этом змеином клубке… Ядовитые гады потому сплетаются в один клубок, чтоб ловцу трудно было различить, где у кого голова, где хвост и кто укусит первым…
– Что-что ты сказал? – Бессмертнов побледнел, губы вытянулись в недобрую струнку. Он не верил своим ушам. – Кто хочет меня убрать?
– Да это я так, фигурально. А ты будто сам этого не знаешь?!
Хитров трусил. А трусил он крайне редко.
То, что ребята из группы Мацкевича «нарыли» для него за последнюю неделю, казалось невероятным. А уж Бессмертнов – не поверит тем более. Если б Макарыч выложил ему все как на духу… Но в том-то и дело, что в аналитике Мацкевича все было настолько зыбко, ломко и в то же время угрожающе сомнительно, что старый, опытный кэгэбэшник не решался дать ей ход.
– Так ты фи-гу-раль-но? А мою семью отымели более чем реально. Это я тебе говорю, если запамятовал. – Голос Бессмертнова сорвался почти что на фальцет.
– Да, пока так. Время покажет. – Хитров отвел взгляд.
– Ладно, не затем я тебя искал, чтобы слушать твои маразматические сентенции, – помотав головой, вяло махнул рукой хозяин. – Тут, я видел, кофе пьют? Я тоже хочу.
Глаза его явно слипались.
Прошла четверть часа, и Андрей Андреевич сумел преодолеть навалившуюся дремоту. Взглянув на часы, он вдруг засуетился:
– Послушай, Иван, давай поднимемся в кабинет. Не ровен час явится прислуга, а я в таком непотребном виде.
– Ты прав, Андрей, лучше удалиться, – улыбнулся Макарыч. – Я захвачу бутерброды.
– Это было бы кстати…
– Ну, Андрей, теперь выкладывай старому другу, какая муха тебя вчера укусила?.. – вытерев губы и усы бумажными салфетками, спросил Макарыч, когда тарелка с бутербродами стала пуста, хотя Бессмертнов к ним даже не прикоснулся.
– Если бы муха!.. – вновь как-то сразу помрачнев, с грустью заметил хозяин кабинета.