Восстание
Шрифт:
– Нееет!
– завопил он, вцепившись в кулак Макрона свободной рукой.
– Да, - ответил Макрон.
– И никогда еще такой кусок дерьма, как ты, не заслуживал смерти больше.
Он почувствовал горячую струю крови над своим кулаком, когда Дециан в ужасе охнул. Но прокуратор все равно боролся, и Макрону пришлось пустить последние запасы сил, чтобы поднять клинок под углом. Дециан корчился, его лицо исказилось от боли и усилий борьбы за свою жизнь, хотя он уже был обречен. Однако постепенно его движения ослабели, и Макрон почувствовал, как ослабевает хватка на рукоятке кинжала. Отдернув пальцы прокуратора,
Дециан испустил тонкий крик, и его глаза широко открылись, глядя на Макрона, как будто удивившись тому, что именно так должна закончиться его жизнь. Затем он прислонился спиной к стене и присел на корточки, его губы слабо шевелились, изо рта текла кровь, черная в лунном свете.
Макрон смотрел, как он истекает кровью, затем вытащил меч.Вскоре после этого Паллин увидел, как из двора вышла фигура. Когда она приблизилась, он узнал Макрона.
– Где прокуратор?
Ответа не последовало, и наварх откашлялся.
– Ты дал слово, что вернешь его живым.
– Я дал слово, что верну его, и, как я сказал ему, я человек слова.
– Тогда приведи его сюда. Прямо сейчас. Нам нужно успеть спуститься вниз по реке до прибытия повстанцев. Я не могу уехать без прокуратора.
Макрон остановился в паре шагов и взмахнул рукой. Голова Дециана с мокрым чавкающим стуком упала на палубу рядом с навархом.
– Вот, - сказал он.
– Прокуратор на борту. Теперь ты можешь отплывать.
Паллин на мгновение замер, а затем тихо выругался.
– Ты дурак...
– Что сделано, то сделано.
– Макрон пожал плечами.
– Лучше отправляйся в путь.
Он повернулся и пошел в тень склада, наблюдая, как команда спустила кормовой трос и веслом оттащила либурну от пристани. Черная масса судна погрузилась в Тамесис, и течение понесло его вниз по реке. Макрон смотрел, благодарный за то, что Петронелла и остальные были в безопасности. Когда он больше не мог разглядеть военный корабль, он пошел по улице к резиденции наместника.
После потери Лондиниума, а вместе с ним и его матери и бизнеса, который она построила для них обоих, у него в мире не осталось ничего, кроме Петронеллы и меча на боку. Он мрачно усмехнулся про себя. Как гласит старая поговорка, самый опасный враг – человек, которому нечего терять. Он решил убедиться, что мятежники познают всю мрачную истину этого изречения.
*************
ГЛАВА XIII
Едва Макрон преодолел половину расстояния до штаба, как услышал серию панических криков, доносившихся справа от него, в направлении восточных ворот города. Возможно, они были частью продолжающегося хаоса, но он помнил, что некоторые из наиболее амбициозных банд повстанцев могли попытаться проникнуть в Лондиниум этой же ночью. Звуки усилились и, казалось,
Когда он достиг перекрестка в ста шагах от штаб-квартиры, он был вынужден остановиться из-за большой группы гражданских лиц, проносившихся мимо, направляясь прочь от источников шума. Он схватил молодого человека и прижал его к дверному косяку разграбленной кузницы.
– Что происходит?
– Отпусти меня!
– Я сделаю это после того как ты мне все расскажешь.
Юноша кивнул в сторону восточных ворот.
– Они здесь!
– Восставшие?
– Они убивают людей! Отпусти меня.
Макрон отпустил его, и юноша помчался, присоединяясь к потоку убегающих людей. Центурион последовал за ними, направляясь в сторону штаба.
Над комплексом виднелся тускло-красный свет от пламени факелов и костров внутри, этого было достаточно, чтобы ориентировать тех, кто был на улице. К тому времени, как Макрон подошел к сторожке, снаружи собралась толпа, и оцепление из вспомогательной когорты отбивало попытки людей щитами. Он продирался сквозь бурлящую паникой толпу, в его ушах звенели крики ужаса и гневные требования, чтобы им разрешили укрыться в стенах дворца.
Опцион, командующий отрядом, защищавшим ворота, был из когорты Катона и узнал Макрона по свету факелов, горящих в кронштейнах по обе стороны арки.
– Вам лучше быстро войти внутрь, господин. Не уверен, как долго мы сможем здесь продержаться.
– Вам следует беспокоиться не о гражданских лицах. Передовые отряды бриттов уже здесь.
– Уже? Надеюсь, командующий знает, что делает.
– Мы скоро это узнаем.
Когда ауксилларии расступились, чтобы пропустить Макрона, раздались гневные крики протестов, которые стихли только после того, как он исчез через единственные ворота, которые все еще были открыты. На дальней стороне возле стойла с лошадьми стояла наготове турма кавалерии Катона, готовая справиться с любой неприятностью. С ней был центурион Туберон.
– Где префект?
– спросил Макрон.
Туберон указал на группу офицеров в дальнем конце комплекса. Пройдя через двор, Макрон увидел, что остальная часть конного отряда, который пропретор привел с собой с Моны, готова к выступлению в поход. Небольшой отряд пехотинцев, составлявший то, что осталось от гарнизона, стоял рядом с несколькими легкими повозками вместе с приказчиками, слугами и рабами, служившими в штабе. Было ясно, что колонна собирается двинуться в путь, хотя Макрон задавался вопросом, не слишком ли поздно дал команду наместник.
Катон увидел приближающегося друга и поприветствовал его с облегчением.
– Я слышал, что ты увел женщин и Луция.
– Не всех, - объяснил Макрон решение матери.
– Мне жаль.
– Мы сможем поскорбеть позже, - грубо сказал он.
– Слава богам, по крайней мере, остальные трое в безопасности.
– При условии, что повстанцы не заблокировали Тамесис, и они благополучно доберутся до Галлии.
– Спасибо за ободряющие слова, брат, - улыбнулся Катон.
– Рад видеть тебя снова, центурион, - сказал Светоний, заметив Макрона.
– Самое время выступать. Мы собираемся уходить.