Восстановительное сельское хозяйство. Реальная пермакультура для фермеров

Шепард Марк

До того, как Джон Макинтош начал расчищать свою землю, яблоки были посажены в дикой природе, и каждое поколение диких яблонь росло в контексте воздействия вредителей и болезней и в сложной дикой системе. Черты характера, которые привлекли внимание Макинтоша, возможно, заключались в большом размере фруктов и пикантном вкусе, а также, вероятно, в определенной степени естественной устойчивости к вредителям и болезням.

О последнем можно только догадываться, но вполне вероятно, что дерево и его плоды проявили естественную устойчивость к вредителям и болезням просто потому, что в те времена не использовались опрыскивания

для борьбы с вредителями или болезнями. Яблоко должно было проявлять внутреннее сопротивление, иначе оно бы не использовалось повсеместно.

Пришло время вернуть яблоко в естественный поток эволюции жизни на этой планете и открыть генетические варианты, устойчивые к вредителям и болезням.

С момента своего открытия яблоко Макинтоша было посажено буквально на миллионах акров по всему миру, и за эти двести лет выращивание яблок значительно изменилось - как и жизнь на этой планете.

К началу 20 века производители яблок начали использовать арсенат свинца для уничтожения большинства вредителей в саду, и с тех пор вокруг выращивания яблок возникла целая индустрия ядовитой химии. Каждое поколение ядов для борьбы с вредителями или болезнями действительно устраняет большое количество вредителей в саду и помогает создать идеальный фрукт, который вы найдете в продуктовом магазине.

Однако то, что произошло в саду, довольно зловеще. Помимо очевидной токсичности используемых химикатов, биологические изменения в самой жизни чрезвычайно велики. Только вредители и болезни яблок, которые показали генетическую устойчивость к свинцу и мышьяку, смогли выжить и передать свои гены устойчивости своему потомству.

То же самое можно сказать о пестицидах Имидан, Малатион, Метоксихлор, Севин, Каптан, Бенлат и о столетней химической войне против насекомых, грибков и бактерий. Посмотрим правде в глаза, мы проиграли войну и всегда будем проигрывать войну.

Каждый раз, когда мы изобретаем новый яд для уничтожения вредителей и болезней, те, кто выживают, оказываются устойчивыми к нашим атакам и возобновляют мирную жизнь, потребляя наши урожаи.

Опять же, наши культурные обычаи создали супер-жуков, а яблоня Макинтоша не изменилось генетически за 200 лет - у нее больше нет «козырей» в древесном рукаве.

Пора открывать новые сорта. Пора вернуть яблоко в естественный поток эволюции жизни на этой планете и открыть генетические варианты, устойчивые к вредителям и болезням. Чтобы узнать, устойчив ли тот или иной саженец яблони к вредителям и болезням, на вашем участке должно быть достаточное количество вредителей и болезней, чтобы должным образом заразить ваши деревья.

Если ваша конкретная яблоня заражается и умирает, то это не тот вариант, который вы ищете. Создавать новые сорта действительно очень просто. Просто выращивайте больше растений из семян и позвольте проигравшим вымереть.

Другой пример связи между нашими культурными практиками и судьбой растения - это связь между американским каштаном и фитофторозом.

Американский каштан был, пожалуй, самым доминирующим деревом в восточной половине Соединенных Штатов до начала 1900-х годов, когда ее начала разорять чума, занесенная из Китая.

Многие

штаты пробовали разные стратегии борьбы с распространением язвы, но ни одна из них не преуспела. Вероятно, самой нелепой стратегией было полное удаление всех деревьев, чему отчасти способствовала энергичная лесная промышленность, всегда ищущая дешевое сырье.

Начиная с Пенсильвании и распространяясь так же быстро, как и болезнь, началось полное искоренение американского каштана. Идея заключалась в том, чтобы срубить все существующие каштаны, чтобы предотвратить распространение болезни.

Не думали глупые пиндосы о популяционной экологии, и почти не прикладывали институциональные усилия для поиска генетически устойчивых вариантов. Возможно, среди миллиардов произрастающих в дикой природе каштанов существовало несколько десятков различных генетических механизмов, которые могли бы придать устойчивость к этой болезни, но мы никогда не узнаем о них сейчас.

Американский каштан был уничтожен людьми не меньше, чем болезнью.

Многим людям вся эта глава может показаться доктриной ереси. Да, я действительно предлагаю выращивать древесные культуры в очень разнообразных поликультурах, а не в садах, поддерживаемых ископаемым топливом.

Я также утверждаю, что деревья действительно могут расти и действительно растут на неидеальной почве. Я действительно утверждаю, что почва состоит из множества (малоизученных) форм жизни, помимо того, что она является средой, удерживающей растения в вертикальном положении.

Я также предлагаю, чтобы люди как вид снова воссоединились с реальностью планеты Земля и адаптировали наши методы сельскохозяйственного производства к природе, вместо того, чтобы заставлять природу подчиняться нашим интеллектуальным концепциям.

Люди должны продолжать осознавать в своей жизни разницу между наблюдением и нашими интеллектуальными концепциями и отказаться от концепций, которые больше не являются полезными и могут быть совершенно разрушительными. Это особенно важно, когда речь идет о разведении наших пищевых растений и животных.

ГЛАВА 16

Селекция растений и животных в поликультуре

Ни в коем случае уважающий себя доктор наук не стал бы утверждать, что я селекционер. У меня есть небольшое знание биологии и генетики на уровне колледжа, а также двадцать лет непрерывного образования и полевого опыта. Согласно современному определению этого слова, ни один уважающий себя генетик растений не стал бы называть племена коренных американцев селекционерами растений.

Но именно те же индейские племена и деревни выбрали растения, которые стали основой человеческого рациона: помидоры, перец, баклажаны, кабачки, тыквы, картофель и современного короля промышленного сельского хозяйства - кукурузу. Каким-то образом эти необразованные охотники-собиратели вывели растения, которые сегодня обеспечивают большую часть продовольствия в мире.

Ни один уважающий себя генетик также не назвал бы Лютера Бербанка селекционером растений. Тем не менее, ему приписывают создание большего количества индивидуальных сортов растений, чем любому другому человеку в истории. И снова мы должны осознавать, что такое наблюдение, а что - концепция. Селекционер - это концепция.