Восставшая из ада
Шрифт:
– А... да, красивая вещица.
– Не нужно употреблять так много наркотиков, – совсем по-отечески увещевал ее Захар, – спишь на ходу. Неужели ты ничего не помнишь из того, о чем мы с тобой говорили только что. Пока ты не задремала?
Даша напрягла память, но перед глазами у нее стоял только широко открытый, тускло поблескивающий змеиный глаз, который то вспыхивал, вызывая у Даши внезапный испуг, то угасал.
– Н-нет, – хрипло, с усилием выговорила она, – ничего не помню.
– Ну и ладно, – качнул головой Захар, – в общем-то ни о чем серьезном мы с
Даша совершенно забыла о том, зачем мог Захар присылать за ней, она даже не могла припомнить, откуда ее забрали люди Захара – из какого клуба.
– Нет, – сказала она, внезапно ощутив, что до предела вымотана, – не вспомнила.
– Устала? – внимательно посмотрев на нее, участливо осведомился Захар. – Ну, так – поезжай домой. Вернее, нет.
Мои люди отвезут тебя. А твою машину, которую ты оставила...
Где?
– Возле... Нет, не помню, – опустила голову Даша. – Со мной что-то... Голова кружится...
– Устала, – снова констатировал Захар, – у «Тухлого дракона» ты оставила машину. Ее тебе пригонят немедленно. А пока... Ящер! – крикнул он, уже не обращаясь к Даше.
Дверь кабинета скрипнула, открываясь, и в образовавшемся проеме возникла маленькая головка того самого вертлявого молодого человека.
Даша обернулась и даже вздрогнула – до того его лицо было похоже не ту узкую змеиную морду, которая вот уже несколько минут маячила у нее перед глазами.
– Слушаю, хозяин.
– Проводи девушку к ребятам, – приказал Захар.
Вертлявый с готовностью осклабился.
– Да не за тем, дурак! – прикрикнула на него Захар и тот моментально стер ухмылку с лица. – Пусть они отвезут ее домой. Адрес она вам...
Тут он с сомнением посмотрел на растерянную Дашу и проговорил:
– Адрес я продиктую сам.
Глава 5
Около двух часов я сидела на холодных ступеньках лестничного пролета. Два раза мимо меня проходили припозднившиеся жильцы – древняя старуха с лицом, обросшим старческой щетиной настолько, что оно было похоже на клубочек шерсти; и пьяный мужичок, который, вместо того, чтобы идти к семье и замаливать грехи своего позднего и нетрезвого появления перед женой, принялся заводить со мной игривую беседу.
Беседа закончилась тем, что я рявкнула на мужика, послав его по давно известному адресу, и он, мгновенно посерьезнев, уныло удавился.
Совсем уже наступила ночь.
Как ни странно, спать мне не хотелось. Да и как тут уснуть, после подобных событий – когда моя покойная сестра, на опознании трупа которой я ездила несколько дней назад – звонила мне по телефону, отключенному от сети.
У меня было время поразмыслить об этом, но как раз размышлять мне не хотелось. Когда приступ вполне понятного волнения прошел почти совершенно, мне хотелось только одного – безоговорочно поверить в то, что я разговаривала действительно со своей сестрой. С Натальей, голос которой я уже и не чаяла услышать никогда.
Вздохнув, я потянулась за
В этом доме лифт на ночь не отключали, и тот, кто шел сейчас по лестнице, вполне мог бы воспользоваться им, но почему-то не стал.
Я прислушалась.
Вот этот странный человек прошел первый, второй и третий этажи – крадучись, будто не хотел, чтобы его шаги слышали еще не улегшиеся спать жильцы.
Я положила сигарету обратно в пачку и неслышно прокралась еще на одну лестничную площадку выше.
Через минуту незнакомец уже был на той лестничной площадке, где находилась моя квартира. Там он остановился. Потом поднялся выше, осмотрелся. Я прижалась к стене, встав в тени.
Он не заметил меня, но я ясно видела его, всего несколько секунд, но успела хорошо рассмотреть. Одет он был в длинную кожаную куртку, ворот которой был поднят и почти полностью скрывал его лицо. Голова этого человека, выбритая до блеска, сияла в подъездной полутьме. Выбрита совсем как у знакомого мне официанта из «Черного Лотоса», но этот человек явно был не знаком мне. Официант был высок ростом и костист, а этот – коренаст и несколько даже пухл, но в его движениях, тем не менее, угадывалась большая физическая сила.
Не заметив ничего для него подозрительного, он все-таки остановился в нерешительности, принюхиваясь.
Все-таки хорошо, что я не успела закурить, свежий табачный дым несомненно заинтересовал бы странного бритоголового человека. А так струйки дыма нескольких моих выкуренных здесь сигарет уже давно поднялись к потолку и без остатка растворились в затхлой атмосфере нечистого московского подъезда.
Он спустился обратно на лестничную площадку, где находилась моя квартира.
Я последовала за ним, затаив дыхание и стараясь ступать совсем не слышно. Когда я оказалась на том месте, на котором провела почти половину этой полной событий ночи, бритоголовый незнакомец стоял, приглядываясь и прислушиваясь к окружающему его полумраку.
Казалось, что-то его беспокоило, но он никак не мог понять, что именно.
Наконец, он вздохнул и начал действовать. Я пригнулась, наблюдая за ним.
Он выплюнул на ладонь себе белый комочек жевательной резинки, растер ее в пальцах и, еще раз оглянувшись, залепил образовавшейся лепешкой глазок в двери соседней с моей квартиры.
После этого он достал из-за пазухи небольшой черный пистолет, а из кармана куртки – длинную трубочку; и приняла накручивать эту трубочку на ствол своего пистолета.
«Это глушитель, – догадалась я, – а никакая не трубочка. Кажется, я начинаю понимать, что нужно этому человеку в моем подъезде».
Приладив глушитель к пистолету, бритоголовый бесшумно выдохнул и коротко позвонил в мою дверь.
Пистолет он держал наготове. Я совершенно затаила дыхание.
Никто, конечно, бритоголовому человеку не открыл, и никто не отозвался за дверью. Тогда он, оглянувшись на соседскую дверь, позвонил снова. А спустя минуту – еще два раза – два коротких, но четких и твердых, как выстрелы, звонка.