Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
Шрифт:
— Пусть это будет моим прощальным подарком тебе, — сказал юноша спокойно. — Я получил это от Имрика, но хочу, чтобы носила его ты. Я по-прежнему считаю, что мы победим, но после проклятого танца мечей не уверен в этом.
Она приняла дар молча, а Скафлок продолжал:
— В бутылочке находиться редкое и сильное лекарство. Если счастье изменит тебе и враги будут близко, выпей его. Несколько дней ты будешь как мертвая, и каждый, увидевший тебя, оставит в покое или вышвырнет прочь; так поступают тролли с трупами чужаков. Когда ты проснешься, тебе, возможно, удастся скрыться.
— А
— Возможно. Но тролли не убили бы тебя сразу, а христианам нельзя убивать себя, правда? — По губам Скафлока скользнула усталая улыбка. — Это не самый лучший из прощальных подарков, но другого у меня нет.
— Я принимаю его и благодарю тебя, — прошептала она.
— Но у нас есть и лучший дар, которым мы можем обменяться.
— Воистину! — воскликнул Скафлок, и вскоре они снова веселились.
XV
Флоты альвов и троллей встретились в открытом море, к северу от замка ярла, на следующую ночь, сразу после наступления темноты. Увидев огромные силы неприятеля, Имрик, стоявший рядом со Скафлоком на носу флагманского драккара, резко втянул воздух в легкие.
— У нас, английских альвов, военных кораблей больше всего в Эльфхейме, — но у троллей их в два раза больше. О, если бы меня послушали, коша я говорил, что Иллреде заключил перемирие только для того, чтобы лучше подготовиться к войне. Они не сделали ничего, хотя я молил их объединить наши силы и покончить с троллями раз и навсегда.
Скафлок знал кое-что о соперничестве, тщеславии, праздности и самообольщении эльфийских вельмож, ставших причиной их пассивности. Сам Имрик тоже был не без вины. Но сейчас вести такие разговоры было слишком поздно.
— Наверняка, не все там тролли, — сказал Скафлок. — Не думаю, чтобы гоблины или прочий сброд оказались очень опасными.
— Не смейся над гоблинами, они хорошие воины. — Напрягшееся лицо Имрика мелькнуло на мгновение во мраке, освещенное заблудившимся лучом луны, в котором танцевало на ветру несколько снежных хлопьев. — Колдовство не поможет ни одной из сторон, — продолжал Имрик, — ибо силы, которыми они владеют, примерно одинаковы. Исход битвы будет зависеть от армий, а мы слабее троллей.
Он покачал головой. Свет луны скользнул по серебристо-золотым кудрям Имрика и зажег голубовато-белые глаза.
— На последнем заседании королевского совета я настаивал, чтобы Эльфхейм сосредоточил все силы вокруг центра страны, позволив троллям занять внешние провинции, даже Англию, чтобы затем отбить их атаки и приготовиться к ответному удару. Но другие сановники не пожелали меня слушать. Теперь увидим, кто из нас был прав.
— Они, господин, — смело заметил Огненное Копье, — потому что мы перережем этих свиней. А иначе… что, они будут пировать в Альвгейте?! Такие слова недостойны тебя.
— Он поднял пику и жадно вгляделся вдаль.
Хорошо зная, что шансы слишком неравны, Скафлок думал только о битве. Это будет не первый раз, когда отважные воины победят более сильного врага. Всей душой желал он встретить в бою Вальгарда, безумного брата Фреды, причинившего ей столько зла, и расколоть ему череп.
А ведь если бы Вальгард
13
Викинги рассекали побежденным врагам спину и вытаскивали наружу легкие, так что они походили на птичьи крылья. Это и называлось «орлом».
С обеих сторон затрубили рога, призывая на битву. Паруса и мечи были убраны, оба флота поплыли на веслах, соединив корабли канатами. Когда они сблизились, полетели стрелы; темной тучей промчались они над волнами, вонзившись в тела и в дерево. Три стрелы отскочили от кольчуги Скафлока, четвертая на волосок разминулась с его рукой и воткнулась в галеон [14] . Наделенный колдовским зрением юноша разглядел в ночном мраке тех, кому не повезло — и они погибли или были ранены стрелами троллей.
14
Украшение на носу корабля.
Месяц все реже появлялся из-за облаков, но блуждающие огоньки танцевали среди водной пыли и сами волны светились холодным белым светом. Было достаточно светло, чтобы убивать.
Затем с кораблей полетели копья, стрелы из духовых трубок и камни. Копье Скафлока пригвоздило правую руку какого-то тролля к мачте флагманского корабля Иллреде. В ответ прилетел камень, отскочивший от его шлема. Оглушенный воспитанник Имрика на мгновенье оперся на борт, и море остудило соленой водой его гудящую голову.
Вновь пропели рога, и первые линии кораблей столкнулись.
Корабль Имрика налетел на судно Иллреде, воины, стоявшие на носах, ринулись в битву. Меч Скафлока со свистом разминулся с топором какого-то тролля и ранил другого в руку. Приемный сын Имрика наклонился над рядом щитов на борту вражеского корабля, двигая своим так, чтобы отбить град ударов, и сам наносил их стальным мечом поверх его края. Слева Огненное Копье колол и рубил врагов своей пикой, рыча в боевом угаре и не обращая внимания на грозившие ему острия. Справа Ангор из земли пиктов яростно бился длинным топором. Некоторое время обе стороны обменивались ударами, и если кто-то падал, его место в строю занимал другой.
Потом Скафлок погрузил меч в шею какого-то тролля, а когда тот рухнул на палубу, Огненное Копье пронзил грудь врага, стоявшего сразу за убитым. Тогда Скафлок перепрыгнул на корабль Иллреде, втиснулся в брешь во вражеском строю и зарубил воина, стоявшего слева. А когда воин справа замахнулся на воспитанника Имрика, Ангор топором отсек ему голову, и она упала в море.
— Вперед! — крикнул Скафлок. Сражавшиеся рядом альвы устремились за ним. Стоя спинами друг к другу, они рубили троллей, рычавших вокруг. Другие альвы поспешили им на помощь, все больше их перебиралось на палубу вражеского корабля.