Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
Шрифт:
Быстро, быстро, сквозь лес, где ветер стонет меж обледеневших сучьев, кружит среди деревьев, хватающих голыми ветвями; через темную вершину холма, мимо замерзшего болота, на низины, через белые пространства — неситесь все дальше!
Фреда узнала местность. Хотя ветер по-прежнему сек снегом и дождем, тучи разошлись, и серп луны освещал заснеженные поля и выгоны. Когда-то она была здесь. Она вспомнила реку и усадьбу с темными окнами. Здесь она охотилась с Кетилом, там летним днем ловила рыбу с Асмундом, а на том лугу Асгерд плела для нее венки из маргариток… Как давно все это было!
Слезы замерзли на ее щеках, она почувствовала,
Они натянули поводья.
Молча сидя на тяжело дышащих, дрожавших от усталости конях, они медленно подъехали к месту, где некогда стояла усадьба Орма. Теперь из выбеленных луной глубоких сугробов торчали лишь обугленные балки. Над заливом поднимался курган, над которым покачивались и уходили высоко вверх голубовато-белые огни — холодные и угрюмые.
Фреда задрожала и перекрестилась. Так после захода солнца горели костры древних языческих героев. Возможно, ее безбожное намерение зажгло этот огонь, потому что Орм лежал в неосвященной земле. Но, независимо от того, как далеко зашел он в страну смерти, он по-прежнему оставался ее отцом.
Она не могла бояться человека, который держал ее на коленях и пел для нее песни, от которых тряслись стены дома… и все-таки сейчас дрожала всем телом.
Скафлок слез с коня, одежда его была мокрой от пота. Никогда прежде не пользовался он чарами, которые хотел высвободить этой ночью.
Подойдя к кургану, он остановился как вкопанный: на его вершине, словно высеченная из камня, сидела неподвижная фигура, черная в лунном свете и сиянии жутких огней. Если придется сразиться с призраком…
— Мама… — тихо, как маленькая девочка, прошептала Фреда. Скафлок взял ее за руку, и они вместе поднялись на курган.
Женщина, сидевшая там, не обращая внимания на призрачные огни, могла бы быть Фредой, подумалось ошеломленному Скафлоку. У нее были те же черты лица, такие же широко расставленные глаза и каштановые волосы. Но нет, нет… она была старше и исхудала от лишений, а щеки ее запали. Пустыми глазами вглядывалась она в море, и ветер развевал ее нечесаные волосы. На лохмотья, прикрывавшие ее исхудавшее тело, был накинут меховой плащ.
Когда Скафлок и Фреда подошли ближе, женщина повернула к ним голову.
— Здравствуй, Вальгард, — сухо произнесла она. — Вот и я. Ты уже не можешь сделать мне ничего плохого, можешь только убить, чего я и сама желаю.
— Мама… — Фреда опустилась на колени перед сидящей женщиной.
Альврида взглянула на нее.
— Не понимаю, — сказала она. — Мне кажется, что это моя маленькая Фреда… но ты же умерла. Вальгард забрал тебя из дома, и ты не могла прожить долго. — Она покачала головой, улыбнулась и протянула руки. — Как хорошо, что ты покинула свою спокойную могилу и пришла ко мне. Я была так одинока. Иди, моя мертвая доченька, положи голову мне на грудь, а я спою тебе колыбельную, как в детстве, когда ты была ребенком.
— Я жива, мама, жива… и ты жива… — Фреду душили слезы, и она откашлялась. — Взгляни, потрогай, я теплая, живая. А это не Вальгард, а Скафлок, который спас меня от него. Это Скафлок, мой супруг, твой новый сын…
Эльфрида встала и тяжело оперлась на руку дочери.
— Я ждала, — сказала она, — ждала здесь, а они думали, что я безумна. Они приносят мне поесть и другие нужные вещи, но долго не
Она взглянула в лицо юноши.
— Ты похож на Вальгарда, — продолжала Эльфрида так же спокойно. — У тебя фигура Орма, а лицом ты похож и на него, и на меня. Но твои глаза мягче глаз Вальгарда. — Она вновь засмеялась. — Пусть скажут теперь, что я безумна! Я просто ждала, и вот двое моих детей вернулись ко мне из ночи и смерти.
— Мы можем вернуться домой еще до рассвета, — сказал Скафлок. Вместе с Фредой он помог Эльфриде спуститься с кургана.
— Мама жива, — прошептала девушка. — Я думала, она тоже погибла, но она уцелела и сидела здесь, брошенная всеми. Что я наделала!
Она плакала, а Эльфрида утешала ее.
Скафлок не стал ждать их. Он вбил вокруг кургана четыре рунные палочки, надел на большой палец левой руки бронзовый перстень с кремнем, встал с западной стороны могилы и поднял руки к небу. С востока кипело море, и месяц по-прежнему несся сквозь рваные тучи. Ветер гнал снег с дождем.
Скафлок произнес заклинание, скрутившее ему тело и обжегшее горло. Потрясенный силой, вошедшей в него, он воздетыми руками начертил в воздухе тайные знаки.
Сине-белое пламя взметнулось вверх, ветер застонал, как рысь, тучи поглотили месяц. Скафлок крикнул:
Проснитесь, вожди, Павшие воины! Скафлок зовет вас, Будит своей песней. Заклинаю вас, Придите адскими тропами, Мертвые воины, связанные рунами. Проснитесь и отвечайте!Курган застонал, выше и выше поднимался над ним ледяной огонь. Скафлок пел:
Могила, раскройся, Выйдите, мертвые! Павшие герои, Выходите снова в мир! Выйдите, держа Заржавевшие мечи, Лопнувшие щиты И окровавленные копья.И курган раскрылся. В нем стояли Орм и его сыновья, окруженные призрачными языками огня. Датский вождь воскликнул:
Кто смеет разбивать Курган и заставляет Воскреснуть нас Всей силою заклятья? Беги от гнева Мертвых, о, смельчак! Оставь нас спать Спокойно в темноте.Орм стоял, опершись на копье, одежда его была в земле, бескровное лицо покрывал иней, а глаза ярко горели даже среди пламени, плясавшего вокруг него. Справа от отца стоял Кетил, окостеневший и бледный, а рана на его голове чернела на фоне волос. Слева стоял Асмунд — неподвижный, накрытый тенью, закрывающий скрещенными на груди руками смертельную рану. За его спиной Скафлок смутно разглядел погребальный корабль и пробуждающуюся команду. Преодолев страх, он сказал: