Восточные славяне в VI-XIII вв.
Шрифт:
Встречаются также привески в виде собак (табл. LXXVIII, 11), зайцев, соколов, оленей (табл. LXXVIII, 12). Из Хреплевских курганов на верхней Луге происходит привеска-рыба (табл. LXXVIII, 7).
Все эти привески в виде животных, птиц и рыб плоские и многие из них прорезные. Орнаментирована, как правило, одна сторона. На всех привесках имеется ушко для подвешивания. Носили их обычно на груди на шнурках, реже — на цепочках.
От финно-угорского мира к славянам северной полосы Восточной Европы попали полые подвески-уточки с рельефным зигзаговидным орнаментом. К ним обычно привешивались подвески-«гусиные лапки» или колоколовидные.
Языческая символика широко представлена не только в деревенских курганных материалах, но и на предметах художественного ремесла, происходящих из городов древней Руси, — браслетах, колтах, монистах и диадемах (Рыбаков Б.А., 1967, с. 91–116; 1971).
Из
Важнейшей составной частью славянского языческого культа были празднества и ритуальные пиры. Следами одного из культовых пиров — братчины — является упомянутое выше приношение деревянных ковшов и кусков воска, зафиксированное раскопками в Новгороде в слоях первой половины X в. (Седов В.В., 1956, с. 138–141). Празднества и пиры сопровождались культовыми, по словам летописца — «бесовскими», плясками и песнопениями (ПСРЛ, I, с. 14) под игру на лютнях, гуслях или свирели. В Новгороде найдена маска из кожи (рис. 20), которую носили на лице во время таких «игрищ». Арабский историк IX в. Ибн Русте свидетельствует, что восточным славянам были известны как струнные, так и духовые инструменты (Новосельцев А.П., 1965, с. 388). Некоторые из них изучены археологами по материалам раскопок древнерусских городов (Колчин Б.А., 1978, с. 358–366).
Рис. 20. Маска из кожи (Новгород).
Во второй половине I тысячелетия н. э. главным божеством восточных славян был, очевидно, Перун — общеславянский бог грома и молний. По-видимому, о нем писал византийский автор VI в. Прокопий Кесарийский: «Они [славяне и анты] считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем» (Прокопий из Кесарии, с. 297).
Экономическая основа жизни славянства — земледелие — наложила значительный отпечаток на языческие верования. Согласно языческому календарю, большинство обрядовых празднеств отражало определенный цикл сельскохозяйственных работ. Сельскохозяйственные продукты были основными в языческих жертвоприношениях. С аграрным культом были, по-видимому, связаны божества солнца Даждьбог и Хорс. Велес — скотий бог и, может быть, бог богатства, судя по этнографическим сведениям, имел отношение и к обрядам, связанным с уборкой урожая (Бестужев-Рюмин К., 1872, с. 15). Определенную роль в земледельческом культе играл и Стрибог — бог ветра.
В источниках называются и другие, низшие божества восточных славян — Род и рожаницы, берегыни и упыри (Гальковский Н.М., 1913, с. 150–186). В поучениях против язычества говорится, что Род был основным объектом поклонения язычников. Некоторые исследователи полагали, что это было верховное божество славян. Если так, то главенствующая роль Рода, название которого связано с понятием родства, относится к глубокой древности. Во второй половине I тысячелетия н. э. это, вероятно, было домашнее божество, может быть, божество семейных общин. В летописях имени бога Рода нет. Рожаницы тоже связаны терминологически с понятием родства, но ничего конкретного сказать об их сущности мы не можем. Берегыни — божества, связанные с водами и деревьями; упыри, судя по поздним источникам, тождественны вампирам.
Трудно сказать, были ли у восточных славян жрецы или же культовые ритуалы совершались князьями, племенными и родовыми старейшинами. Скорее всего, жреческие функции выполнялись князьями. Этимология славянского слова князь (Фасмер М., 1967, с. 266) свидетельствует, что первоначально княжеская власть соединяла в себе функции военного вождя и жреца. В княжеском кургане Черная Могила (Рыбаков Б.А., 1949а, с. 43–46) наряду с другими вещами обнаружены предметы культового назначения (упомянутый выше бронзовый идол, жертвенный нож, игральные кости, может быть, служившие для обрядовых гаданий). В славянском ареале найдены жреческие ножи с волютообразными рукоятями (табл. LXXIV, 1; Минасян Р.С., 1978б). Таким образом, можно полагать, что еще в X в. князья выполняли жреческие функции. Однако на основе единичного примера обобщать данный вывод было бы преждевременно.
Язычество было определяющим фактором в идеологии славянства. Все остальные проявления духовной культуры, а также зависимые от нее элементы материальной культуры и искусства во многом были определены языческим мировоззрением.
Глава двенадцатая
Восточнославянские племена и древнерусская народность
Вопрос
Другая группа исследователей, в том числе большинство лингвистов и археологов, рассматривала летописные племена восточного славянства в качестве этнических групп (Соболевский А.И., 1884; Шахматов А.А., 1899, с. 324–384; 1916; Спицын А.А., 1899в, с. 301–340). В пользу этого мнения определенно говорят отдельные места Повести временных лет. Так, летописец сообщает о племенах, что «живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ местехъ, владеюще кождо родомъ своимъ» (ПВЛ, I, с. 12), и далее: «Имяху бо обычаи свои, и законъ отоцъ своих и преданья, кождо свой нравъ» (ПВЛ, I, с. 14). Такое же впечатление складывается и при чтении других мест летописи. Так, например, сообщается, что первыми поселенцами в Новгороде были словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома (ПВЛ, I, с. 18). Здесь очевидно, что кривичи и словене приравнены к таким бесспорно этническим образованиям, как весь, меря, мурома. Исходя из этого многие представители лингвистики (А.А. Шахматов, А.И. Соболевский, Е.Ф. Карский, Д.Н. Ушаков, Н.Н. Дурново) пытались найти соответствие между современным и раннесредневековым диалектным членением восточного славянства, полагая, что истоки нынешнего деления восходят к племенной эпохе.
Имеется и третья точка зрения о сущности восточнославянских племен. Основатель русской исторической географии Н.П. Барсов видел в летописных племенах политико-географические образования (Барсов Н.П., 1885). Это мнение было анализировано Б.А. Рыбаковым (Рыбаков Б.А., 1947, с. 97; 1952, с. 40–62). Б.А. Рыбаков полагает, что названные в летописи поляне, древляне, радимичи и т. д. были союзами, объединившими несколько отдельных племен. В период кризиса родоплеменного общества «родовые общины объединились вокруг погостов в „миры“ (может быть, „верви“); совокупность нескольких „миров“ представляла собой племя, а племена все чаще объединялись во временные или постоянные союзы… Культурная общность внутри устойчивых племенных союзов ощущалась иногда довольно долго после вхождения такого союза в состав Русского государства и прослеживается по курганным материалам XII–XIII вв. и по еще более поздним данным диалектологии» (Рыбаков Б.А., 1964, с. 23). По инициативе Б.А. Рыбакова предпринята попытка выделить по археологическим данным первичные племена, из которых составились крупные племенные союзы, названные летописью (Соловьева Г.Ф., 1956, с. 138–170).
Рассмотренные выше материалы не позволяют решать поднятый вопрос однозначно, присоединившись к одной из трех точек зрения. Однако, бесспорно, прав Б.А. Рыбаков, что племена Повести временных лет до сложения территории древнерусского государства были и политическими образованиями, т. е. племенными союзами.
Представляется очевидным, что волыняне, древляне, дреговичи и поляне в процессе своего формирования прежде всего были территориальными новообразованиями (карта 38). В результате распада праславянского дулебского племенного союза в ходе расселения происходит территориальное обособление отдельных групп дулебов. Со временем у каждой локальной группы складывается свой жизненный уклад, начинают формироваться некоторые этнографические особенности, что находит отражение в деталях погребальной обрядности. Так появляются волыняне, древляне, поляне и дреговичи, названные по географическим признакам. Сложению этих племенных групп, бесспорно, способствовало политическое объединение каждой из них. Летопись сообщает: «И по сих братьи [Кия, Щека и Хорива] держати почаша родъ ихъ княженье в поляхъ, а в деревляхъ свое, а дреговичи свое…» (ПВЛ, I, с. 13). Очевидно, что славянское население каждой из территориальных групп, близкое по системе хозяйства и живущее в сходных условиях, постепенно объединялось для целого ряда совместных дел — устраивало общее вече, общие совещания воевод, создавало общую племенную дружину. Формировались племенные союзы древлян, полян, дреговичей и, очевидно, волынян, подготовившие будущие феодальные государства.