Восточный фронт
Шрифт:
СССР — Корея с Манчьжурией и так уже наши. А вот в Китае устанавливаем власть компартии под предводительством товарища Мао.
Китай — это русский полярный лис…
СССР — не перебивай, а то передумаю. И Япония нам передает в Аренду на 99 лет Хоккайдо. А Курильские острова на вечные времена — зря что ли воевали за них.
Япония — у меня и так мало места где жить людям!
СССР. — У тебя если разобраться половине населения сепуку делать надо, сами решите кому и за что.
США — не много ли хотите? Курилы ладно (ясно ведь что не отдадите). Но Красный
Китай — дайте денег, мы вам все что хотите построим.
Япония — тогда и мне. Раз на содержание берете. На что еще мне, бедной, жить?
Франция — мне дайте! Я ваши доллары и фунты с большей пользой в оборот пущу — опыт есть.
Великобритания. — Франция, заткнись. до тебя еще дело дойдет.
СССР — вот в своем Китае и стройте. А мы так сильно любим Китай, что хотим чтобы его было больше: два… или три.
Китай — не понял… я на три не делится.
СССР — делится, делится. Для Мао один, для Чана другой, для товариша Пу И третий. Вас там китайцев полмиллиарда, да все на одно лицо.
Великобритания — а кто мне заплатит?
США — могу дать кредит. Под разумный процент — договоримся.
Франция — а кто мое законное имущество вернет?
Великобритания — а у тебя там что-то есть?
Франция — да, незаконно отобранное Японией и я требую, чтобы мне его вернули, как пострадавшей стороне. И тоже возместили убыток, с процентами!
Голландия (бюргер с трубкой) — и мне тоже верните.
Великобритания — так, отчего это мы одни должны Индию терять? Возвращаем, всем возвращаем. А после, у тех, кто плохо себя вел — отбираем и делим. Кто тут был Еврорейх?
Сиам, Бирма, Вьетнам (мелкие, восточного типа) — мы не хотим делиться!
Корея (тоже мелкая восточная) — а мне пофиг, я русская уже.
США — никаких колоний, мы против колониальной системы и рабства. Мы самая демократическая страна и не потерпим, чтобы кто-то без нас что-то решал.
СССР — решайте, кто вам мешает. Сугубо на своей территории.
Сиам и Бирма — нам бы королевство вернуть…. у нас так все привыкли.
США — да ради бога! Сиам, Бирма, Япония, Вьетнам — возвращаем королевство.
Япония — так у меня император.
США — если я захочу, у всех вас будет президент. Мне так удобнее, чтобы не путаться.
СССР — Генеральный секретарь — звучит лучше…
Китай — А это не больно?
Корея — дурак, это даже приятно!
Голландия (выпуская дым) — хорошая шмаль, меня так прет…
США (морщась) — уберите этого….
Италия — раз пиццу никто не хочет — Папе отнесу.
США — и лягушатника.
Франция — а меня за что!?
США- Ладно, оставайтесь — но чтоб молчали, когда старшие говорят! Так что решаем с Японией?
Япония — Понять и простить…
Великобритания. — все оружие отобрать и отдать мне, так всем спокойнее будет (про себя: потом им обратно продам — хотя бы тут наварюсь)
США (смотрит в сторону СССР) — А если их, безоружных, кто-то обидеть захочет? Я войска все же размещу, чтобы охраняли!
СССР — ну тогда мы поможем всем им идеологией, правильной и народной.
США —
СССР — и без ваших баз там, по рукам? по аренде мы уж сами.
США — но и без ваших, ну кроме Хоккайдо. ОК?
Япония — Банзай!!
Великобритания — Франция, ты мне все равно должна. И много! Так что Вьетнам по — всякому отдашь.
Голландия (выпуская дым) — хорошо-то как. слышь Китай у тебя осталось? Продашь мне еще курнуть?
— Брависсимо! — восклицает Лючия — а что было дальше?
— Дальше ты меня разбудила — отвечаю я, не успев придумать продолжение — может, этой ночью еще увижу.
— Мой кабальеро, но ты так ворочался и стонал — серьезно говорит моя жена — я уж подумала, что тебе плохо?
Я пожимаю плечами. Не рассказывать же, что я на самом деле видел во сне ребят, погибших на "семьсот тридцать первом". Там они все были живые, сидели рядом со мной в вертолете — не только "Чечен", но и остальные, из СССР сороковых, чего в той жизни быть не могло. И местность внизу был незнакомая ни по одному из прежних выходов — не джунгли, а хорошо населенная местность: много домов, дороги, промышленные сооружения. Мы высаживались на высоту, по которой только что отработали "крокодилы". Там был ротный опорный пункт, все перемешано с землей, разбитые блиндажи, сгоревший танк "леопард" в окопе, наша БМП со свернутой башней. И много трупов, в форме похожей на нашу, но с желто — синей нашивкой на рукаве. Оружие — "калаши" старых моделей, хотя у кого-то вижу М-16. Вот один еще живой поднимает голову, и увидев нас, хрипит — ще не вмерла Украина! Нас не убить, кацапы! И я узнаю того бандеровца, которого допрашивал в Киеве год назад, и стреляю ему прямо в перекошенную от злобы и боли харю.
Неужели отец — адмирал прав — и это не сон, а замыкание сознания на иную реальность? Где СССР не только развалился на всякие там СНГ, но в нем еще и идет гражданская война?
И мы, попав в эту ветвь истории, надеюсь, что отдалили эту вероятность. И сделаем все, чтобы такого никогда не случилось. Чтобы СССР здесь существовал и в двадцать первом веке! И в нем жили мои дети, что сейчас лежат в коляске, и уже их дети и внуки.
А что мне сказать тебе, Галчонок — ведь ты веришь, что Советский Союз будет дальше расти и развиваться безоблачно и неудержимо. И станет первой Державой мира, лет через двадцать — тридцать. Что будет, если ты узнаешь правду, откуда мы пришли?
Лазарев Михаил Петрович. Москва, 8 сентября 1945.
— Главное, учиться! Учиться — коммунизму. Тогда — не проиграем. Верно ведь Ильич это сказал!
Пономаренко помешивал чай в стакане. Аня сидела на диване рядом со мной, иногда оглядываясь на дверь — не проснулся ли Владик, не плачет ли? Хотя Марья Степановна обещала присмотреть, пока мы решаем свои государственные дела. В Москву наконец пришла осень, за окном шел дождь, мелкий, больше похожий на питерский, чем на муссонные ливни Дальнего Востока, откуда я вылетел всего неделю назад.