Восток-Запад
Шрифт:
– Повернись, подставь узлы. Я возьму тебя на стык и отнесу на базу.
– Мы уделали его! – напомнил о себе Алим.
– Ты-то здесь при чём? Сидел бы и сидел за астероидом. Там не дует.
К орбитальной базе От-Иньян возвращались молча. Когда вошли в торможение, навстречу вылетел ремонтник – на случай, если «Вектор» повреждён серьёзнее, чем доложил Хонка. Вдали прошли поисковые катера разведки; они всегда прочёсывали поле боя, вылавливая обломки сирианской техники.
Транспорт благополучно сошёл со сверхсветовой трассы и устремился к Желанной, поставив
* * *
Влад устно отчитался старшему дежурному о главном. Троица выслушала пылкие, восторженные поздравления братьев по оружию и отправилась в жилой блок – снять лётные костюмы, принять душ и привести нервы в порядок.
– Что-то Влад мрачноват, – заметил второй дежурный, когда Троица скрылась из глаз.
– Послушаешь их перекличку в бою – поймёшь, – намекнул старший. – По-моему, Ракитин готовится писать разгромный рапорт.
– Ещё не хватало. Опять союзники скандал поднимут…
– Пусть их в штабах грызутся. Главное, чтоб на передовую присылали кого надо, а не кого попало.
Разговор продолжался вполголоса, в стороне от пультов. В зале сидели разные диспетчеры – Центральных держав, Северного альянса, американы, азиаты, даже стажёры Еврозоны. Смешанный состав союзных войск страдал всеми пороками землян – от злопамятства до страсти всё исподтишка записывать на диктофон.
– Я думал, этот афро-евро с ним сработался. Такой забойный малый, быстрый, по тестам лучше многих. С чего у них раздрай?..
– Догони, скажи ему: «Остынь, Ракитин».
– Спасибо. Снесёт, как тот дрейфер.
Над головами диспетчеров раздалось радостное уханье. Сняли слежение с кольцевого сектора, где Троица ушибла сирианина; часть персонала вышла из процесса и спешила пообщаться с друзьями – торопливо шелестели клавиатуры наладонников, экраны в руках замигали от смены кадров.
– Покажи-ка, – потянулся старший. Сержант охотно предъявил картинку – не для дилетантов, поймёт только свой. Алим уже пустил в Живую Сеть запись о том, как он крошил вражеский беспилотник. Голос пояснял – каким оружием, в каком замедлении идёт показ.
– Лейтенант Салдан, Академия космофлота Массив-Сэнтраль.
– Виват! Отлично! Рулез! – восхищалась Сеть.
– Алим, какого чёрта?! – начал Влад, дозрев до точки кипения. – Кто тебе сказал – уйти в тень? Ты подставил Вальтера!
– Минутку, капитан. – Алим попытался остановить наезд миролюбивым жестом. – У нас в звене свободный выбор тактики. Я могу действовать, как сочту нужным. Сразу троим рисковать нельзя. Должен быть скрытый резерв, вроде засады…
– Ты это впаривай в Клермон-Ферране шлюхам, когда тебя за непригодность спишут. Сходи на базар, купи курицу и долби ей мозги – а мне не надо. Ты слинял. Смылся, как в унитаз, пока мы отдувались – за себя и за парня, который утёк.
– Однако, капитан! – Алима от обиды стало
– О, мать моя, никаких! Просто случилось чудо, как обычно – Фриц и Ваня без напряга вынесли дерьмо и перевыполнили план, а кто-то вывесил в Сети флаг Еврозоны. Ты победил, иди за орденом! Бегом, а то мой рапорт придёт первым, и тебя обломят на пороге.
– Я знаю свои права! Могу публично сообщать о моих действиях. – В гневе Алим стал ещё выше, шире и чернее. – Никто не запретит мне освещать реальные достижения. Кроме того, я обязан указать вам на выражения, которые унижают моё достоинство. «Непригодность», «долби мозги», «унитаз»…
– Ещё гудок, и твои зубы тронутся.
– Камрады! камрады… – Вальтер счёл необходимым вмешаться, пока зубы не посыпались. – Сейчас, когда мы в мирной обстановке, нам не следует конфликтовать о пустяках.
– Что – твоя голова пустяк? – развернулся Влад, как стволами на цель. – Это ты кому сказал? Отставить! Упал – отжался, двадцать раз.
Между Владом и Вальтером что-то замкнуло, у обоих в глазах вспыхнуло, и обер-лейтенант Хонка рухнул на спружинившие руки, чтобы начать отжиматься с силой робота, в размашистом ритме метронома.
– А также злоупотребление служебным положением, – уходя, недобро процедил Алим. – В свободном обществе это недопустимо.
– Поквакал – и в тину, – проводил его Влад, возвращаясь в колею. Облегчённая душа вздохнула, обретая покой.
Рапорт сочинился одним духом, с жаром, в самых шершавых уставных выражениях. Пневмопочта От-Иньяна проглотила его; лифт принёс коробку с ужином. Вечерок скоротали подчёркнуто порознь – Вальтер в каюте, Алим ушёл в бар; Влад отправился в спортзал размяться и послушать комплименты от маньяков атлетизма.
Перед сном капитан заглянул в Живую Сеть – там восхваляли безумство храбрых. Троица опять была в зените славы, особенно Алим.
* * *
Наутро почта выбросила Владу два патрона, оба плохие – вызов на ковёр к генерал-майору Дееву и письмо из дома. Неизвестно, что хуже.
Родители, как водится, после «Здравствуй, Владик, сыночек!» принялись за традиционное нытьё: «Мы старые, ты нас забыл, совсем не пишешь, ты у нас один, а почему ты нам не оставил свои ткани, ведь война, всякое случается, мы бы вырастили клоника, он был бы как настоящий».
Легко представить: старики наймут в Польше матку, та им задёшево родит суррогат Владика, и жертвы губчатой болезни, дурея год от года, примутся пестать клона, передавать свою мудрость. Пока он подрастёт, они совсем рехнутся, и вместо боевого капитана выйдет патронажный брат, агент собеса. Радость-то какая! Опора в старости! Душа переворачивается!
Можно с самим собой встретиться, если похоронку по ошибке выпишут. Полковник космофлота, весь в знаках отличия – и сутулый пентюх, целево воспитанный для ухода за паралитиками. «Здравствуй, Влад. Ты – это я!» Лучше пулю в лоб, чем такое свидание.