Восторг, моя Флоренция!

Чеффи Джесси

Помню, что вокруг меня все разваливалось. «Что случилось?» – спрашивал Джулиан, проводя ладонью по внутренней стороне моей руки. Выражение его лица было озабоченным. Это было в апреле. Мы находились в баре под названием South End, там, где за восемь месяцев до этого встретились. Это была своего рода годовщина, которая еще не доросла до года.

Чуть ранее в тот же день я сбросила на пол все, что стояло на полках в моей ванной. Пытаясь достать с полки одну вещь, я ее опрокинула. Все стоявшее на полке упало, губная помада лежала в раковине, тюбики с тушью для ресниц рассыпались по полу. Я быстро подняла руку, чтобы остановить лавину,

но задела край зеркала, который был уже давно отбит и ждал того, как меня порезать. В результате у меня на руке появился глубокий порез. Я попыталась скрыть эту рану, но он ее заметил и прикоснулся к ней подушечкой большого пальца.

– Что случилось? – снова спросил он.

– Небольшой несчастный случай.

– Еще один? – В его заботе проскользнула подозрительность, от которой меня передернуло.

– У меня все в порядке, – сказала я. Тогда у меня еще была работа. Все находилось в состоянии равновесия, которое он мог только нарушить.

– Ханна, нам надо поговорить. Это ненормально.

Я выдернула из его ладони руку и прошипела:

– А что является нормальным? Может быть, ты сам ненормальный.

Хотя он был, конечно, прав. Все, что происходило, не было нормальным. Все разваливалось. Доказательством этому служило мое тело и эта рана, которую он потрогал пальцем.

Мы сидели в баре и пили почти до рассвета.

– Оставь меня в покое, – сказала я ему и начала открыто «клеить» совершенно незнакомого человека, лицо которого сейчас даже и не вспомню и который никак не поддавался моим чарам. Я пригласила этого незнакомца на танец. Джулиан даже после этого не ушел. Но в конце концов, после того как я достаточное количество раз сказала: «Оставь меня в покое», он взял и сделал, как его и просили.

– Мариотти? – громким голосом спросил Карло.

– Ох, – произнес Стефано.

– Он слишком боится, – прошептал мне Лука. Я не очень поняла, о ком он, но тем не менее утвердительно кивнула и постаралась сесть прямее. Я пыталась имитировать местных женщин, но комната перед глазами начала кружиться и разваливаться на куски. Я видела людей, слышала, что они говорят, но слов не понимала. Потом Джианни встал и объявил:

– О, танцы!

Лука повернулся ко мне.

– Мы танцуем? – спросил он.

Я не хотела танцевать, я даже и представить себе не могла, что в состоянии встать, но было гораздо проще просто идти за ним, чем все это объяснять. Мы вышли в центр танцпола и стали танцевать. Видимо, так уж в жизни заведено – сначала все прекрасно, а потом уже нет, и ты оказываешься там, где совершенно не хотела оказаться, наблюдая весь этот распад. «Не разваливайся, – сказала я себе, – держись!» Но все произошло слишком быстро. Лука улыбнулся, черты его лица стали огромными, он качался из стороны в сторону, и я чувствовала запах его одеколона. Я старалась повторять его движения, но пол под ногами плыл. Я вспомнила естественное и грациозное S-образное движение тела итальянок, старалась его повторить, но ничего из этого не получилось. Было такое ощущение, что позвоночник меня не держит, я слишком далеко отклоняюсь, поэтому мне оставалось только стоять как столб. Толпа сомкнулась, превращаясь в одну гомогенную массу, окружила меня. Меня шатало из стороны в сторону.

Я почувствовала, что меня поддерживают чьи-то руки.

– Пойдем, – сказал Лука, поддерживая меня. – Я отвезу тебя домой, va bene?

Я кивнула в ответ. Вокруг меня раздавались голоса, и мне было интересно, что про меня говорят. Тут я осознала, что не в состоянии идти. Зачем? Ну зачем я так много выпила?!

Что я за день съела? Я начала с самого утра: кофе, тост.

От прохладного воздуха на улице мне стало немного лучше.

– Прости, – пробормотала я. – То есть mi dispiace.

– Ничего, – ответил Лука. – Мне тоже уже пора уходить было.

У него маленький автомобиль, и ехал Лука очень быстро. Огни фонарей за окном слились в одну яркую точку. Через некоторое время мы выехали из парка на старинные улицы города. При подъезде к пьяцца дель Дуомо автомобиль сделал резкий поворот, я ощутила рвотный порыв, схватилась за ручку дверцы и понадеялась, что Лука не заметил, как мне плохо. Но он заметил.

– Все хорошо? – спросил меня Лука. – Stai bene?

Я была не в состоянии ему ответить и молча концентрировалась на звуке мотора. Лука остановился у обочины около небольшого бара. Я увидела, как он забежал в бар. Мне было стыдно, хотелось спрятаться или уйти, но я понимала, что это ситуацию не исправит. Я смотрела на огромное здание Дуомо с бело-зелеными полосками на фасаде и на плавающих ангелов. Было такое ощущение, что на площади нет точки, с которой можно увидеть все здание целиком. Было уже очень поздно, но тем не менее на лестнице у входа стоял жонглер в окружении небольшой группки людей. Жонглер что-то говорил, и стоящие вокруг него люди смеялись. Дверь машины открылась, и Лука сел в салон. В руках его был небольшой сверток, и он дал мне бутылку воды без крышки.

– Grazie, – пробормотала я, стараясь улыбнуться. – Слишком много выпила. Просто ужас.

Лука не улыбнулся мне в ответ. Он развернул сверток и дал мне кусок хлеба.

– Ешь. Будешь лучше себя чувствовать.

«Что ты делаешь? – подумала я, а потом: – Как он догадался?»

Я отломала кусочек хлеба, положила в рот и начала медленно жевать, стараясь ни о чем не думать. Я глотала и смотрела на жонглера. Из-за угла собора появились двое мужчин с бутылками пива в руках. Один из них передал свое пиво товарищу, повернулся к стене и начал писать. Струя мочи блестела и играла на фоне мрамора.

– Фу, – произнес Лука, который тоже смотрел на двух мужчин.

Я не знаю, как долго мы просидели в автомобиле. Лука включил радио и передал мне еще несколько ломтей хлеба. Я слушала музыку и медленно жевала переданный Лукой хлеб до тех пор, пока не съела весь. Группа людей вокруг жонглера на ступенях исчезла, а сам жонглер присел и стал считать деньги.

– Allora, – произнес Лука. – Прогуляемся?

Я кивнула. Он помог мне выйти из машины и закрыл автомобиль.

– Я за тобой пойду, – сказал он.

По крайней мере я знала, как отсюда добраться до дома. Мы медленно пошли от Дуомо, пересекли безлюдную в этот час площадь Синьории. Если бы все было по-другому, если бы я не так много выпила, все могло быть даже вполне романтично. Но статуи, которые мне так нравятся, выглядили в лунном свете немного страшно, а меня саму шатало из стороны в сторону, и Лука периодически поддерживал меня под локоть, чтобы я не слишком уклонялась от выбранного курса. Я вспомнила своего первого бойфренда, который был у меня много лет назад. На улице стоял холодный ноябрь, и мы сидели на бордюре тротуара. Я была в легких матерчатых кедах, и мой приятель снял кед с моей ноги и стал греть ступню в ладонях. Я понимала, к чему все это ведет, и знала, что мне надо просто немного подождать. Но сейчас я не ждала, а просто шла. Лука устал и молчал. Мы дошли до реки. В воде отражался свет уличных фонарей.