Вот это попадос!

Журавлева Юлия

– Видимо, кто-то ушел из дома без спроса, - с улыбкой заметила я.

Медведеподобное чудовище, устав ждать, пока дитё придет к ней само или мы соблаговолим встать и разойтись, обошло нашу кучу-малу и без труда подхватило за шкирку сорванца. Сорванец был размером со взрослого бурого медведя, мама (или папа?) в два раза больше. Ульт, конечно, ещё больше, раза в два так точно, не считая размаха крыльев и длинного хвоста с шеей, но даже не его фоне, затаившегося и прикидывающегося не то поваленным деревом, не то выросшей из-под земли скалой, или просто трупом, медведь-переросток не терялся. Поэтому мы с Луаронасом

тоже предпочли затаиться, чтобы нас также не подхватили не понесли куда-нибудь в качестве закуски.

На прощание наш лесной друг провыл нам на своем медвежьем, и, судя по всему, это вполне могла быть просьба о помощи.

– Наверное, его накажут, - резюмировал эльф.

– И правильно сделают, - одобрила я, - нечего из дома убегать неизвестно куда в поисках приключений.

На это темный ничего не сказал, только отвернулся и подошёл к дракону, осторожно оглядывающемуся по сторонам, будто не веря, что опасность миновала. Эх, Луаронас-Луаронас, неужели и ты такой же малолетний беглец? Но этот вопрос я вслух задавать не стала, поняла уже, что не все с его полетом в степь на драконе гладко. Захочет - сам расскажет.

На пятый день пути мы благополучно и без особых приключений подошли к краю леса. За тонкой мерцающей пленкой защиты виднелась оживленная дорога, по которой кто шел, кто ехал. Честно говоря, после стольких дней втроём было страшно выходить к людям. Но ничего не поделаешь, дальше наш путь пойдет по обжитым местам. В отличие от меня, дракон и эльф чуть ли не прыгали от радости по этому поводу: у Ульта заканчивалась еда, и пустеющие на глазах мешки его весьма нервировали, а он, в свою очередь, нервировал нас тем, что вечно лез в наши тарелки. Луаронас, покусанный москитами, чешущийся и от этого вечно злой и раздраженный, просто мечтал, спал и видел, когда мы уже выйдем из леса с его обилием кровососущих.

И только я знала, что нас, а точнее меня, ищут темные, и в Светлом лесу мы были в безопасности. Говорить это эльфу я не решилась, он и так очень нервничал из-за лесных насекомых, а то, что Сармандагар покинул без разрешения, для меня после сцены с Мишкой не вызывало сомнений. Поэтому избежать встречи с его соотечественниками теперь являлось целью номер один, честно говоря, лично я предпочла бы идти лесами, да боюсь, спутники, покусанные и оголодавшие, мою затею не одобрят.

– Наконец, наши приключения закончатся, и дальше пойдем спокойно, - довольно потянулся эльф, выходя из леса к защитному барьеру, дракон не стал задерживаться и быстрее пошел к дороге.

Я со вздохом прошла контур вслед за спутниками. Не знаю, почему, но у меня имелось стойкое ощущение, что все только-только начинается.

8. Замаскированы и незаметны

На дорогу мы практически вывалились, кажется, покусанный Луаронас готов был целовать плохо подогнанные камни, Ульт, вечно все задевающий в лесу то макушкой, то крыльями, то хвостом радовался простору и довольно расправил крылья, разминаясь и поднимая мелкую дорожную пыль.

– Эй, потише!
– недовольный народ возмущенно загалтел, но кроме одного упитанного мужичка выступать открыто никто не решился.
– Понаразводили драконов, честному люду уже пройтить негде!

– И где же здесь честный люд?
– не стал сдерживать себя мой ушастый друг.

–

Светлый эльф, а ведёшь себя хуже темного!
– не остался в долгу мужик.

– Я и есть темный! – да, так Луаронаса еще никто не оскорблял.

На этом я осторожно оттеснила готового взорваться эльфа к краю дороги, давая всем честным и не очень людям возможность проехать.

– Луаронас, ты можешь не нарываться?
– поинтересовалась я, когда народ разошелся.

– Он меня светлым назвал! Меня! Темного эльфа! Как ему вообще такое в голову пришло?

– Ты одет во все светлое, - объяснила очевидную вещь я.

Луаронас оглядел себя и со злостью пнул валяющийся под ногой камень.

– Придем в город - куплю темную одежду. Лучше в человеческом, чем в этом, - решил эльф.

– Нет, думаю, мы поступим иначе. Одежду на тебе оставим эльфийскую, у тебя даже запас есть. И волосы перекрасим, твой белый должен отлично закрашиваться русым. С цветом кожи скажем, что путешествуешь много, вот и подзагорел на солнце.

– Что за бред!
– у Луаронаса даже уши от возмущения задергались, что, с учетом их длины, смотрелось презабавно. Но я честно сдерживалась и сохраняла серьезное лицо.
– Я скорее умру, чем буду прикидываться светлым! Что у тебя за дурацкие идеи?
– кипел мой будущий светлый темный.

– Зато если до твоих сармандагарских родичей дойдет слух, будто какой эльф путешествует с оркой, это будет светлый эльф, понимаешь?

– Не понимаю!
– не хотел слушать и слышать меня эльф.

– Ты бы хотел, чтобы все узнали, с кем ты путешествуешь? Или ты не собираешься возвращаться домой?

– Собираюсь, - при словах о доме темный традиционно грустнел и мрачнел.

– Тогда хотя бы небольшая маскировка не повредит.

– А дракона мы тоже перекрасим?
– видимо, со своей сменой масти Луаронас смирился.
– Или он, по-твоему, совершенно неприметный?

– А можно перекрасить?
– я так посмотрела на Ульта, что он даже отошёл от меня подальше.

– Я это вообще-то в шутку предложил, - мой ушастый друг смотрел то на меня, то на дракона.

– Мне твоя шутка понравилась, очень дельная. Мы обязательно узнаем, возможно ли найти краску для дракона.

– Мы от кого-то прячемся?
– а не дурак, сразу начал подозревать неладное.

– Нет, - отмахнулась я, - обычные меры предосторожности.

Ближайшее поселение располагалось в часе ходьбы, который мы бодро преодолели, чтобы столкнуться с проблемой в первой же лавке. К слову в поселение все состояло из лавок и лавочек, располагавшихся на первых этажах или пристройках двухэтажных домов. Разбавлял вид только крупный по здешним меркам трехэтажный трактир с постоялым двором. Проблема заключалась в следующем.

– Слушай, ну ты же не девчонка какая-то, чтобы ходить с колечками и сережками?

– При чем тут это? На мне фамильные реликвии!

– В следующий раз, когда полетишь в бой, наденешь что-нибудь попроще, а сейчас меняем, что есть. Начнем с тех, которых меньше всего жалко.

– Мне все жалко!

– Так не бывает, и определяйся уже быстрее!
– начала терять терпение я.

– Мы так все мои вещи распродадим!
– темный явно не хотел расставаться со своим добром, но делать-то нечего, сам хотел вкусно кушать и спать на постоялых дворах.