Вот это поворот!
Шрифт:
Закончив монолог, Полумна снова уткнулась в журнал. Невилл смотрел на неё влюблённым взглядом. Рон скривился от слов Полумны и всем своим видом демонстрировал омерзение. Единственными, кто спокойно отреагировал на данное заявление, были Гарри и Джинни, так как впавшая в легкий ступор Гермиона считаться спокойной не могла.
— Пусть только попробует тянуть к тебе свои грязные руки, мигом нашлю Летучемышиный сглаз, — заявила Джинни, с таким угрожающим выражением лица помахивая палочкой, будто Малфой мог появиться в их купе в любую минуту.
— Ну а я добавлю, — поддержал девушку Гарри. — Мы ему жизнь спасли, а он…
—
Побледневшая девушка, казалось, потеряла сознание то ли от ужасной новости, то ли от плохого самочувствия. Тем не менее, на слова Рона она откликнулась, с трудом открыв глаза.
— Это всё бред чистой воды, — устало пробормотала Гермиона. — А с Малфоем я уже разобралась, применив заклятие Раздувания. Теперь он не будет ко мне лезть, а если полезет, то снова испытает тяжесть собственного языка. А теперь, если вы не против, я могу немного вздремнуть?
И, не дожидаясь ответа, девушка откинулась на мягкое сиденье и снова прикрыла глаза.
— Малфой случайно ничем на неё не подействовал? — взволнованно спросила Джинни. — Странная она какая-то…
— Просто устала. Должность старосты школы наверняка выматывает, — предположил Гарри.
— Ну, конечно, нам ли, простым смертным, знать это, — фыркнул Рон, заедая горечь очередной шоколадной лягушкой.
Всё купе единогласно решило не трогать Гермиону вплоть до прибытия на платформу. Во-первых, это было сделано ради самой же Гермионы, явно нуждавшейся в отдыхе, а во-вторых, спящей она причиняла меньше проблем, не орала и вообще была просто ангелочком. Поэтому, пока новоявленная староста школы мирно посапывала, Гарри и Рон разыгрывали партию в волшебные шахматы, Невилл и Полумна разгадывали кроссворд в «Придире» и обсуждали экспедицию, которую собирался устраивать отец Полумны, озабоченный поисками морщерогих кизляков, а Джинни, воспользовавшись состоянием Гермионы, экспериментировала с цветом её волос.
За окном быстро темнело, впереди показалась платформа, и совершенно забывшие о необходимости разбудить Гермиону друзья очнулись только после предупредительного гудка, от которого девушка сама вскочила как ужаленная. С криками «Вы что натворили?!» она выскочила из купе и побежала по коридору, готовая исполнять свои обязанности.
— Как вы думаете, стоило ей сказать, что сейчас её волосы блещут цветом «Зелёное яблочко»? — осведомилась Джинни.
Озабоченная тем, что она проспала на таком важном посту, Гермиона проявляла удвоенное рвение, бегая по поезду и провожая первокурсников к выходу. При этом она, конечно, обратила внимание на смешки и переговоры за её спиной, но так и не поняла их причины, да и вообще пока что это её не особенно волновало. Наконец, девушка отыскала свободную карету — к её неудовольствию, в этой карете ехала компания Малфоя — и уселась туда, игнорируя визгливый хохот Пэнси Паркинсон. Самого Малфоя видно нигде не было, и Гермиона мстительно ухмыльнулась, понимая, что её чары не удалось снять очень быстро и сейчас Малфой наверняка в больничном крыле, самый первый пациент мадам Помфри. Ещё не начался учебный год, а он уже в лазарете.
— Эй, Гермиона, что, яблок объелась? — хохотала Пэнси, тыча толстым как сарделька пальцем в девушку.
— А у твоего кавалера что, язык распух от поцелуев? — в ответ бросила Гермиона.
Пусть шутка и вышла не смешной, зато она заткнула Пэнси, и до конца
— Мисс Грейнджер, что вы сделали со своими волосами?
Не обратив на это никакого внимания, Гермиона направилась в Большой зал. Она и так опаздывала — карета, в которую ей удалось залезть, шла самой последней в длинной веренице экипажей, и потому новоявленная староста факультета сильно задержалась. Промчавшись по школьному коридору, девушка вошла в Большой зал и прошла к своему столу, отыскав Гарри и Рона и не обращая внимания на смешки за спиной.
— Эм-м, Гермиона… — начал было Рон, но Гарри его перебил:
— У тебя волосы зелёные.
— ЧТО?! — Девушка взвизгнула так громко, что уши заложило даже у сидевших на порядочном расстоянии за отдельным столом преподавателей. Укоризненно посмотрев на неё, они отвернулись. — Как это произошло?! Вот почему… — Гермиона не договорила.
Перехватив ярко-зелёную прядь, она ужаснулась, махнула палочкой, и кудрявая масса снова приобрела привычный каштановый оттенок. Удовлетворённая результатом, Гермиона вернулась в благодушное настроение.
— Кто это сделал? — мирно спросила она.
Гарри невольно придвинулся ближе к Джинни, и Гермиона сузила глаза.
— Поня-я-ятно, — прошипела она и замолчала, так как началась процедура распределения первокурсников.
Сидеть вот так запросто в отремонтированном Большом зале, смотреть на первокурсников, шеренгой выстроившихся у табурета с Распределяющей шляпой, было так странно. На седьмом курсе осталось так мало людей, как, в общем-то, и в школе после битвы за Хогвартс. Тогда погибло столько юных волшебников… Гермиона нахмурилась, не собираясь вспоминать прошлое. Что было, то прошло. И всё-таки так странно снова вернуться сюда. Как будто и не было всего этого. Вот и близнецы оживленно переговариваются, явно планируя очередную шалость, как в старые добрые времена…
Процедура распределения закончилась, профессор МакГонагалл сказала напутственные слова, так похожие на речи Дамблдора, тарелки наполнились едой и снова послышались разговоры со всех сторон.
Гермионе почему-то не хотелось есть, и она равнодушно смотрела на проголодавшихся друзей, изредка отпивая из стакана тыквенный сок. Она знала, что потом, ночью, голод разберет её так, что придётся красться на кухню к домовикам, но сейчас она была не в силах проглотить ни кусочка.
— Емиона, ащеу ы ыего е ех? — пробубнил с набитым ртом Рон.
Гермиона смерила его мрачным взглядом, и парень, проглотив всё, что набрал, повторил снова:
— Гермиона, почему ты ничего не ешь?
— Не хочу! — рявкнула Гермиона, да так, что Гарри выронил вилку под стол. Все окружающие снова удивлённо уставились на девушку. Нет, Гермиона, конечно, иногда могла накричать или взорваться, но не так часто и всегда по какой-то причине. — Не хочу, — мягче повторила девушка, опустив глаза. — Ну, чего уставились? — снова выпалила она, и все тут же уставились в тарелки.