Вот это жизнь!
Шрифт:
Но оно этого стоило. Даша и без того в этот день бывшая волнительной, покраснела от удовольствия, перебирая вначале на шее, а потом сняв нитку с драгоценностями с себя, чтобы увидеть ее полностью. Не выдержав, она прямо при отце поцеловала его в губы в знак большой благодарности. А что, сегодня можно, все равно впереди будут целомудренные поцелуи в церкви и на свадьбе, а потом и ЭТА ночь.
Князь Александр Никитич, надо сказать, на нескромный поцелуй родной дочери ничего не сказал, хотя мог бы. Но, в конце концов, у нее уже есть любимый жених, почти муж, вот пусть он теперь следит за нее поведением. А вот на индийские
Ну а потом был собор с кучей радующего народа, в основном «своего», потому как здание было нерезиновое, всем любопытствующих поместить не могло. А их было много, особенно, когда появился долгожданный царь Петр.
Монарх все же пришел, как сказал, оказал милость. И ведь огромную благосклонность привнес, раз даже в церкви прихожане стали шептать и негромко ахать при его виде. В начале XVIII века царь это же почти Бог!
А Петр Алексеевич не стал малодушно прятаться. Наоборот, властно отодвигая с пути зевак, он первым делом прошел к молодоженам, словно сомневался, что они здесь и Дмитрий просто нашел повод отказаться от трудной и долгой поездки.
Но нет, вот они, жених и невеста. Он в роскошном черном наряде (подарок тестя), она в белом старорусском платье, которое одновременно было и очень скромным, и очень почему-то вызывающим. Она как бы говорила, что нельзя долго оставлять прекрасную девушку без мужа, сама будет насиловать или совращать! И даже милое и скоромное лицо никак не прятало этого впечатления.
Царь это понял, рукой за подбородок поднял смущенное лицо невесты, такой юной и прелестной, что не было слов сказать. Сказал ей что-то негромко, от чего Даша аж вспыхнула, взял за руку надел ей золотое изящное колечко с чистым лалом. Царский подарок!
Пришел и к Дмитрию. Окинул его взглядом — он явно ему понравился — сказал, как припечатал:
— Хорош в образе жениха. Что б семейная жизнь твоя была как чистая река, не как моя судьба. А для свадьбы желаю тебе четыреста душ в Новгородской волости.
А потом махнул в сторону священника, скромно, но с достоинством стоящий у Царских врат. И начались долго венчание со всеми его процессами и причудами для попаданца XXI века. Но вытерпел, ибо положено!
Потом началась вторая часть, во многом где-то языческая, когда на свадьбе молодоженов обсыпали хмелем, а в ответ невеста отдаривала драгоценной посудой со спиртным. Тут уж и Даша, и Александр Никитович решили — отдарки будут роскошными и даже нескромными. А что, их род хоть и не царский, но княжеский, происхождением от легендарного Рюрика!
Попаданец Саша в этот момент скромно молчал, ни в XXIвеке, ни в XVIII он не мог хвастаться своими предками и, честно говоря, не считал это достоинством. Но раз представители княжеского рода это считают благородном, то пусть. Ведь XVIII век — период феодальный и всюду парятся от происхождения. Даже он, Кистенев, постоянно бравирует своим происхождением (сын боярский!) и когда князь Хилков пригласил его в свой род, то не только не отказался, даже обрадовался (Дмитрий из-за происхождения, Саша из прелестной Даши).
Но потом сказал свое слово — в большие золотые кубки — почти братины — он наливал не вино или мед, как положено, а любимый напиток царя — гданьскую водку,
Первому Даша преподнесла, конечно, самому важному и благородному гостю — царю Петру Алексеевичу. Монарх, естественно, знал этот древний обычай, но удивился, увидев и пронюхав водку, однако выпил, раз дают. Зато на закуску, тоже по обычаю (чуть-чуть), воспользовавшись, что невеста подошла отдавать золотое блюдо (кубок-братина был уже в руках царя), он схватил ее и поцеловал прямо в алые губы.
Гости неслышно зашумели. Ведь, с одной стороны, как-то соромно смотреть на такое блудство, с другой стороны, и почти по обычаю и целует сам господин и царь! Посмотрели на близких родственников — мужа и отца.
Однако новоявленный муж Дмитрий по традиции будущего XXI века посчитал, что это нормально. А отец Александр Никитич тоже так решил, но наоборот, что по стародавнему обычаю, когда их господине, царь и миропомазанник божий, принародно целует невесту, то он выделяет их род. Монарх ведь по молодости лет немного шебутной, но он все равно монарх и не им судить его, как делает простонародье.
И когда все повернулись к ним (царь в том числе), Хилковы (природный и приданный) вместе поклонились. При этом старый князь поклонился по-московски низко, а молодой по-новому, как европеец, поклонился легко, реверансом. Очень интересно и занятно. И ведь царь даже улыбнулся!
Но всех шокировала невеста. До сих пор она вела себя, несмотря на вызывающий наряд, сугубо по старомосковским традициям — скромно, глаз от пола не отрывала, первая не заговаривала. И, вообще, старалась от кормильцев мужа и отца ненароком не отрываться. Даже пошла с блюдом и братиной, так и тогда только от стародавней традиции.
Но тут, когда царь поцеловал ее, то вдруг подняла лицо и посмотрела в глаза царю, а потом со словами благодарности по-голландски протянула сначала две руки с золотым блюдом для отдаривания, а потом, пусть и скромничая и немного подергиваясь всем телом, одну руку — для поцелуя.
Это ведь в XIXвеке благородные дворянские женщины просто давали руку для поцелуя. А мужчины, благодаря женщин за их красоту и благородность, целовали ее.
В начале XVIII века у московских девушек принято было показывать скромность и чистоту и ничего не показывать, кроме лица. Протягивание почти голой, о господи, руки для российского общества этого века, означало, для общества XXIвека, ну не знаю, как стриптиз что ли, оголивание женской груди. Не каждая на это решится, а уж что в обществе подумают, ха!
Но больше всех волновался и будировал (будоражил) сам муж Дмитрий. Эта сценка с несколькими голландскими словами, которые Даша выговорила с чудовищным акцентом, а потом протягивала руку чужому мужчине (не мужу!) вчера проигрывалась весь день. А в перерывах он отбивался от Даши и от ее незабвенного отца.
Его бы, наверное, все равно бы послали, кто, как мог, с его странными хотелками, если бы не две крупное НО:
Во-первых, он становился мужем, что по старомосковской традиции означало, что для Даши он будет где-то абсолютный господин и властитель. Эту социальную стародавнюю черту петровская эпоха смягчила, но не уничтожила, и жена подчинялась мужу во всем практически до советского периода в ХХ веке. Что же уж туи говорить о начале XVIII века! Ни Даша, ни ее от Александр Никитич даже не думали сопротивляться!