Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)…
Шрифт:
После пасхи нас как бы и пригласили в гости Юсуповы. Через пару дней, на какой-то приём. Но тут опять что-то стукнуло в мою голову, и я просто сообщил дворецкому, доставившему приглашение, что приболел. Конечно, нам пришлось составить и короткую записку с извинениями. Я и на самом деле чувствовал некоторую усталость, и это было видно и по моему лицу. Тётя после сильно удивилась перемене моего настроения. Но я ей объяснил, что мне просто не нравятся у Юсуповых высокомерные взгляды в наш адрес разных гостей и снисходительность их самих, хоть уже не такая открытая, как ранее. Оттого мне и на самом деле требовался отдых от них. Пусть Татьяна и стала относиться ко мне как к равному. А вот Зинаида ещё нет. Нет, это меня нисколько не ранило. Привык уже. И, вообще, чем уж вести пустопорожние и всякие опасные
Мне, честно говоря, и своих детских забот, особенно в гимназии, хватало. Что делать, просто требования ко мне возросли. Учителя явно ожидали от меня большего. Как сильно отличившемуся ученику, мне далее, наоборот, труднее стало учиться. И из-за имевшегося предупреждения приходилось осторожничать даже в отношениях с другими учениками. А мои одноклассники много чего обсуждали, в том числе и иностранные новости. Больше всего всех волновали новости о восстании болгар против турок, как раз случившееся почти одновременно со Светлым Христовым воскресением. Похоже, не выдержали османского ига? Наверное, они ещё ожидали и помощи от России? И тут моя память говорила, что война, скорее всего, будет. Вообще, становилось тревожно.
Из числа интересных были и новости о резком похолодание во Франции и, вообще, на севере Европы. Оказалось, что тринадцатого апреля во многих местах, в том числе и Париже, прошёл обильный снегопад. И это после мартовского потепления и наводнения.
А так, одноклассники же мне и сообщили, что незадолго до пасхи княгиня Елизавета Андреевна на одном из концертов в Мариинском театре с большим успехом исполнила «Поговори со мною, мама» и ещё «Снегопад». И, вроде, автором песен там как раз и был назван князь Борис Куракин. Надо же, и не знал! Я скромно сознался, что, да, мои песни. И, конечно, пришлось предоставить им ноты и тексты. Ещё и Апполону Григорьевичу. Мол, для учебных целей. Мне не жалко. Да хоть для чего…
А ещё многие ученики нашей гимназии обсуждали, ага, и меня самого. Как оказалось, обиженный господин Скальковский тоже ещё до пасхи напечатал в газетах «Новое время», «Петербургская газета» и «Петербургский листок» несколько разгромных статей как на концерты в консерватории, так и «Щелкунчик». Надо же, и про балет всё разузнал? И основной упор там был сделан именно на моей личности. Мол, не может буйный и странный зелёный юнец сочинять такие вещи. Хотя, в этом он был прав. Но кто ему расскажет о моих знаниях? Мол, кто-то его покрывает и выдвигает. Правда, литератор делал вывод, что это тётя Арина! Мол, из-за того, что ей самой трудно выдвинуться, и что она и титулом мальчика, и его сиротством захотела воспользоваться. Да, трудно бы тёте пришлось, да она сама об этом и не думала. Хотя, образованная и умнейшая девица, и красавица, каких мало! И теперь точно ничего не поделаешь — всё равно ведь выдвинулась, и сильно! Да я постараюсь, чтобы она ещё больше мной прикрылась! Моя тётя достойна и большего!
И, понятно, что автор статей сильно сглупил! Хотя, и хозяева этих, ага, средств массовой информации. В том числе и один, и очень даже достойный любитель балета господин Худеков. Зря напраслину на нас всех пропустили и выпустили на белый свет. Мол, теперь ещё и именитые композиторы начали этому бестолковому гимназисту помогать. И разве это плохо? Так теперь о нашем балете весь Петербург будет знать! Похоже, умный и начитанный человек, но вот повёлся и просто сделал мне и моим старшим товарищам неплохую, ага, рекламу! Но вот о самом происшествии с его и моим участием наглый господин умолчал, и про танец, песни и, вообще, как бы и мою музыку ничего плохого не написал. Но его писанина уже не имела никакого значения. Шедевры они всегда шедевры, даже и присвоенные, пусть как бы и не совсем подходящие к этому времени. Ничего не испорчено, и всё прижилось!
Я просто пожал плечами и сообщил одноклассникам, что не знаком с этим господином. И на его инсинуации ничем ответить не могу, так как не собираюсь нарушать принятые в гимназии правила. А что написал, так, мол, это привлечёт больше внимания не только к нему, но и к моему творчеству. И
Конечно, они согласились со мной. Ведь, несмотря на все предосторожности директора и учителей, почти все в гимназии уже знали о моём наказании. И я тут был ни при чём!
Тут и погода сильно испортилась. Только что было тепло, и вдруг похолодало. Мы с тётей двадцать второго апреля хотели посмотреть майский военный парад, но, оказалось, что из-за погоды он был отменён. И парад состоялся только дней через пять. Ладно хоть, что было холодно, но ясно. Жаль, но нам достались не самые лучшие места, и мы с тётей почти ничего и не увидели. Так, просто сопричастность к важному событию. Только и всего. И парад был совсем короткий. У нас больше времени ушло туда и обратно. Но зато немного прогулялись и развеялись.
Глава 19
Глава 19.
Очередные визиты?
Уже после пасхи я после занятий в гимназии в очередной раз стал заниматься сочинительством. После странного сна у меня в голове время от времени как-то смутно появлялись и исчезали отрывки каких-то непонятных историй, но сумбурно. Нет, они не забывались, а просто откладывались на потом. Теперь я даже свои сны не забывал. А потом постепенно стали вспоминаться разные движущихся картинки, ещё и описания к ним, и даже песни! Вроде, как бы и кино какое-то! И до пасхи, как раз в Страстной седмице, произошло то же самое. Оказалось, что у меня в памяти возникли сцены из непонятного, ага, даже кинофильма «Земля Санникова» да ещё и песня «Есть только миг»! Да, интересно, однако! И песня весьма душевная! Жаль, что пока не всё вспомнилось цельной картиной, а только отрывками. Ничего, чуть позже я точно запишу эту занимательную историю. А песня сразу же очутилась в нотной тетради. И она тёте очень понравилась.
Чтобы сделать приятное именно Татьяне, я быстренько взялся за очередную сказку, конечно, вместе с рисунками, о несчастном, но шустром и везучем Буратино. Если Юсуповы всё-таки пригласят в следующий раз, то придётся идти. И она будет в самый раз. Чтобы было интереснее, к сказке я записал и три песенки с нотами и словами. Конечно, «Песенка Мальвины» была сильно грустной, зато «Песенка Буратино», оказалась очень даже весёлой. Я составил к ним ноты ещё и отдельно для фортепиано, так и аккорды для гитары. Жаль, но мне на хоть какие-то песни для Пьеро просто не хватило времени. Хотя, память говорила, что что-то подходящее было. Если что, то уж и сам сочиню! Думаю, что смогу. Но это потом.
Так как сказку я написал на русском языке, то на второй неделе после Светлого Христово воскресения пришлось перевести её и на французский, так ещё и на немецкий. Это уже на всякий случай. Заодно успел нарисовать всех персонажей, да и куклы изготовить, как непохожего ни на кого деревянного Буратино с длинным носом, так и хорошенькую Мальвину, и как раз с ликом Татьяны. И чтобы обидно не было, или, наоборот, лиса Алиса получила лик Зинаиды. А вот кота Базилио я сделал похожим на себя. Но на большее у меня просто времени не хватило. Даже на Карабаса-Барабаса и черепашку Тротиллу! А вот «Песенку шустрого сыщика» успел записать.
Заодно, раз свободен, то в исполнение данного княжне Татьяне обещания, я ещё занялся и воздушными змеями. Вот к концу апреля они у меня получились, и даже несколько видов. И, главное, мне удалось создать самый настоящий самолёт, хоть и игрушечный, длиной примерно в поллоктя и чуть уже. С деревянным пропеллером, запускаемым от пары катушек с намотанными на них толстыми и упругими резинками, широкими передними и куцыми задним шелковыми крыльями и, конечно, хвостом. И три тоненьких деревянных колеса: передние повыше, задний пониже. Чтобы было по-настоящему, и синие двуглавые орлы на крыльях и хвосте нарисовал. Хотел сначала красные пятиконечные звёзды, но понял, что не поймут. И, главное, самолёт летал! Подкручиваешь туго пропеллер, и после отпускания рычага, он начинал крутиться. Тут оставалось только запустить в воздух сам самолёт. Пусть, что он пока мог делать всего лишь несколько кругов, но довольно широких. Чтобы не улетел куда не надо, я придерживал его на длинной тонкой верёвочке. Простая игрушка, но ведь ещё никто такого не делал!