Вот пришел папаша Зю...

Лактионова Елена Георгиевна

После обеда он позвонил в Москву, узнать, как дела. Дела были хреновы.

В обменных пунктах сразу образовались очереди: почуяв неладное, народ бросился скупать валюту. А заодно - продукты в магазинах. Пресса поднимет вой только в завтрашних газетах, но сегодняшний день уже окрестили «чёрным понедельником».

Правительство срочно разрабатывает план выхода из кризиса. Уже намечены кое-какие положения. По-видимому, предстоит объявить об отсрочке возврата долгов. А это значит, признать государство банкротом.

Красиво и по-научному это звучит так: суверенный дефолт. На пятницу 21 августа решено созвать внеочередное заседание Государственной Думы.

От последнего сообщения Борис Николаевич крякнул: похоже, заварушка уже начинается.

Вечером он пытался отвлечься от тяжких дум, с Борькой-Вторым сыграл в теннис, потом несколько партий в шахматы. На корте равных ему нет, но в шахматы продул с позорным счётом : мысли были заняты не тем.

От Госдумы ничего хорошего ждать не стоит. Кровожадные депутаты будут требовать его отставки. Правда, по Конституции не так-то просто провести импичмент, даже если за него проголосуют все депутаты - это им не Америка, понимаешь. Недаром Конституцию он разрабатывал сам. Но шумной бучи и истерик не миновать.

Борька ставил ему шах за шахом. Сначала ликующе, потом с некоторым удивлением, объявлял:

– Дед, тебе мат!

Ночью в бессонные часы Борис Николаевич снова думал. Думал, что же это ему так не везёт, и как бы ещё продержаться два года.

Потом ему приснился странный и сложный сон: будто в какую-то то ли воронку в разбомблённой стране, то ли пропасть в горах летят всевозможные учреждения, целые заводы и фабрики, чиновники со столами и портфелями, рубли, доллары, его самого того и гляди закружит и утянет, но он взирает на всё это сверху, как бог Саваоф, и знает только, что всё это - дефолт.

БЕЗМОЗГЛЫЙ ГЕНИЙ

Утром после завтрака Борис Николаевич потребовал свежие газеты.

«Рублю разрешили падать»... «Ситуация в России стремительно приближается к критической»... «Россия на грани политической катастрофы» - гласили газетные заголовки.

Ну вот, начинается! Конечно, что от них ещё можно ожидать? Сейчас главное - спокойствие. Никакой паники. Если вернуться в Кремль, все решат: у них всё валится. Нужно делать вид, что ничего страшного не происходит: президент отдыхает, значит, все идёт как надо.

После обеда из Москвы позвонила Татьяна.

– Папка!
– голос был почему-то восторженно-радостный.
– У нас тут такое! Такое! Мы срочно выезжаем к тебе!

– Это какое же у вас там?
– спросил Борис Николаевич.

– Папка, только ты не волнуйся - у нас тут открытие на весь мир! Это не телефонный разговор. Мы сейчас приедем!
– и дочь положила трубку.

« ...На весь мир...
– недовольно

пробурчал Борис Николаевич.
– Россия - сама по себе давно уже открытие на весь мир, понимаешь. Пора бы уж поутихомириться».

Через некоторое время к резиденции действительно подкатили правительственные машины. Одна из них - тёмно-синий «мерс» Татьяны Доченко. Из машин вышли руководитель президентской администрации Валентин Юнашев, пресс-секретарь Сергей Ястребженский, Павел Бородкин (управделами Кремля) и новый директор ФСБ - Владимир Паутин. Юнашев галантно открыл дверцу синего «мерса», помогая выйти Татьяне Борисовне.

Борис Николаевич принял гостей в неофициальной обстановке - в саду за чайным столиком, и в весьма неофициальном костюме - вязаной кофте и шлепанцах на босу ногу. При появлении столь необычной разношерстной делегации он удивленно поднял брови, теряясь в догадках, что бы это значило. Кризис кризисом, но при чём тут завхоз и ФСБ?

Пресс-секретарь, как всегда, был невозмутим; Бородкин, как всегда, важен, а у нового директора ФСБ то ли от нетерпения, то ли от волнения поигрывали желваки на скулах. Татьяна странно светилась, а Юнашев радостно улыбался.

– Чего это ты сияешь, как медный таз, понимаешь?
– обратился Борис Николаевич к Юнашеву. Валентин давно был ему за сына, и Ёлкин с ним особо не церемонился.
– В стране, газеты пишут, кризис, а он сияет.

– Это дело поправимое, Борис Николаевич, - не переставая улыбаться, сказал Валентин Борисович и загадочно посмотрел на президента.

– Папа, сенсация!
– первой не выдержала Татьяна.
– Изобретена машина времени!

Мужчины снисходительно посмотрели на Татьяну: ну что с неё возьмешь - женщина!

– Разрешите доложить?
– по-военному спросил у верховного главнокомандующего Владимир Паутин. И, не дожидаясь разрешения, осторожно начал: - Борис Николаевич, только что в Москву самолетом доставлен... некий умелец. Есть данные, что он сконструировал аппарат, который... скажем, может перемещать людей во времени.

– Как утверждает наш умелец, аппарат возвращает пока только года на 3-4 назад, - вставил Валентин Юнашев.
– Ещё не усовершенствован. Но все равно, Борис Николаевич, какие перспективы!

– Ну-ка, ну-ка, выкладывайте, - заинтересовался Ёлкин.
– Кто такой, почему не знаю?
– заговорил он языком одного из своих любимых киногероев - Чапаева.

– Борис Николаевич, - обратился к президенту Ястребженский.
– Имя и фамилия у нашего умельца весьма необычные: звать его - Гений, а фамилия - Безмозглый.

– Эт чё, Гений Безмозглый, получается что ли?
– засмеялся Ёлкин.

– Получается, - все присутствующие подобострастно развеселились.

– И где же вы откопали этого Гения Безмозглого?