Вовка в Троеклятом
Шрифт:
И снова кавалькада коридоров, лестниц залов. Без провожатого мы бы точно заплутали в этих дебрях.
— Яна, а зачем ты все перебила?
Она посмотрела на меня, ну, не совсем, как на полного идиота, а скажем, как на наивного ребенка.
— Это ж волшебные зеркала и шары! Или ты хочешь, чтобы Емеля знал где ты находишься в любой момент времени? Ты же решил оставить его живым?
— Так они же поклялись не причинять нам вреда.
— Во-первых, они клялись и Емеле, и неизвестно в чем. Во-вторых, не каждый свои клятвы исполняет. Далеко не каждый. А в-третьих, Высокочтимый пожиратель
— Понял, не узбек, — я попытался отшутиться приклеившейся еще в родном мире присказкой (ни чуть не пытаюсь унизить бывших сограждан, просто, поговорка такая, современная).
— Здесь, — указал на массивную дубовую дверь воевода и шмыгнул в сторону.
— Ты не исчезай, потом из дворца нас выведешь, — предотвратил я явное намерение ретироваться, написанное на лице нашего проводника.
— А я с ним останусь. Пока побьезу, погьяблю, — Соловушка никак не хотел встречаться с хозяином дворца.
— Ладно, Вячеслав, только недолго.
Два довольных толстячка почти мгновенно скрылись в одном из проходов. А мы вошли внутрь.
Емеля возлежал в большой, длиной в два человеческих роста, ванной, под проточной водой. Отсутствие водопровода восполнялось непрерывной работой наложниц. Часть из них, выстроившись цепочкой, передавали друг другу амфоры, наполненные теплой ароматизированной водой, которые опорожняли в изголовье Высокочтимого. Другая цепочка занималась обратным процессом: отчерпывали жидкость у ног хозяина. Еще несколько девушек втирали в неприкрытые водой части тела благовонные масла, тут же их смывали и снова втирали.
Не буду описывать одеяние невольниц по той простой причине, что оно напрочь отсутствовало. А, вот, выражения лиц… Девушки, находящиеся в поле зрения Наимудрейшего, натянуто и фальшиво улыбались, ну точь-в-точь героини латиноамериканских сериалов. Остальные же не скрывали своего отвращения. И было от чего. Обилие цветочных ароматизаторов, фруктовых отдушек и прочих благовоний создавало прекрасный фон. Так что, когда мы вошли в омывальню, создалось впечатление, что попали в ароматный цветущий сад, в котором… насрали. Прошу прощение за грубое определение, но то, с чем встретилось наше обоняние никак не ассоциировалось с понятием накакать или даже, нагадить.
Единственным человеком, которого, казалось, не касалось зловоние, была Манька. Она все так же пожирала смердящего возлюбленного обожающим взглядом.
Вот при таких обстоятельствах мы и предстали пред светлыми очами Наимудрейшего и Высокочтимого. Явно это был не Емелин день. Встреча с «мертвецом» в моем лице повергла щукоеда в очередной шок. По-видимому, ни кто не удосужился сообщить ему о моем чудесном воскрешении. Глаза Емели вылезли из орбит, челюсть отвисла, да и остальные мышцы безвольно расслабились. Благо, кишечник был уже пуст. Но кое-какое избыточное давление там оставалось. Вода зычно пробулькнула в районе середины туловища.
— В
— Ага… То есть, нет… Не знаю…
Страх с опьянением — интересный коктейль. Эти несколько слов Емеля умудрился разбавить таким количеством междометий, непонятных мычаний, глубоких вздохов. Да к тому же еще пару раз «булькнул», что, как вы понимаете, не сделало атмосферу помещения более здоровой.
— Чем ты душишься? Погоди, попробую угадать. Туалетная вода «Весенний скунс». Правильно?
Емеля кивнул. в этот момент он был согласен со всем.
— В таком случае ты должен к своим титулам прибавить еще один Благоухающий.
Снова покорный поклон головы. Кто-то из наложниц прыснул, но Высокочтимому было не до этого.
— А теперь, Емелюшка, объясни, как так получилось, что ты меня сам приглашаешь, за ужином — чуть ли не лучший друг, а с утра — голову с плеч?
До Наимудрейшего дошло, что мгновенной расправы не будет, и, как полагается в подобных случаях, он самозабвенно принялся сваливать вину на других:
— Виноват, что не уследил! Змий зеленый меня сморил. А они за моей спиной всю жизнь козни строят. Вот и теперь, пока я спал, они это дельце и обтяпали. В Думу сгоняли, те проголосовали. Куда денутся? А потом мне подсунули, на, мол, завизируй. Башка с бодуна в дверь не проходит, а уж думать — совсем не умеет. А когда похмелился — было уже поздно. Так что я не виноват. Все они.
— Да, кто они-то?
— Как кто? Визирь с колдуном.
— Насчет колдунов у нас чуть попозже разговор будет. Я только что от них.
— И главный колдун был? Хоттабыч?
Я посмотрел на Яну. Она отрицательно покачала головой.
— Конечно его не могло там быть, — воодушевился Емеля несущественным и косвенным подтверждением своей брехни, — прячется, сволочь. Ну, ничего! Весь Город на уши поставлю, а отыщу обоих. И сразу четвертовать. Приглашаю присутствовать.
— Во-первых, с сегодняшнего дня все казни отменяются.
— Будет сделано!.. А как же их наказать? Если каждому взбредет головы моим дорогим гостям рубить…
— А ты их на недельку-другую в темницу посади. Разве не так тебе посоветовал поступить со мной Луциберг?
— А это кто?
— Черт.
— Не знаю ни какого черта!
— Он у тебя вчера был.
— Плюгавенький такой? Припоминаю. Он говорил о том, что ты опасен, но я не поверил. Все, что случилось — роковое совпадение. А виновные обязательно будут наказаны.
Я понял, что наимудрейшую и высокочтимую брехню можно слушать бесконечно. Поэтому и решил приступить к делу. Собственно, ради этого и был нанесен этот визит.
Не стану подробно описывать все подробности дальнейших событий. Скажу лишь, что раза три пришлось изобразить грозную рожу и гневно рявкнуть. В результате чего подневольные чародеи, а так же маги, завлеченные на службу обманом, были освобождены от клятв и могли в любой момент покинуть дворец, не опасаясь преследований.
Больше во владениях щукоеда нас ничего не держало. Когда мы уже собрались покинуть «гостеприимного» хозяина, Емеля неожиданно, жалобным голосом спросил:
— Мужики, вы случайно не знаете, чем питаются пеликаны?