Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы
Шрифт:
Глава 15
Ему не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что сын призывает духа. Не осознавая, что делает, бесконтрольно, неумело, но от этого не менее яростно и требовательно, а тот повинуется и стремится вырваться из телесной клетки.
Антаргин чувствовал, как бьется рьястор внутри него, как желает показаться, следуя призыву Лутарга, но пока еще Перворожденный был сильнее сына, и мог контролировать повелителя стихий, удерживая три из четырех его основ в себе на привязи, хоть это и доставляло мужчине определенные неудобства.
— Знаешь, Лутарг. Я бы посоветовал тебе
Договорив, мужчина повернулся спиной к окну и посмотрел на сына, чтобы наглядно показать тому, что происходит.
Глаза Антаргина светились так же, как у Лутарга. От радужки разбежались синие полосы, зрачок вытянулся, приобретя вид кошачьего, а вокруг Перворожденного стал сгущаться воздух, словно что-то неведомое собиралось принять облик.
Нити энергии, связующие отца и сына в единое целое, перетекали из одного в другого, вполне ощутимыми потоками, уплотняясь при этом и придавая все более четкий образ тому, что рвалось из них.
Видя недоумение молодого человека, Антаргин на несколько мгновений спустил с цепи подвластные ему стихии, надеясь, что калерат и собиратели догадаются не вмешиваться, а останутся за дверью, как он приказал ранее. Более доступного объяснения Антаргин не видел, но и не хотел, чтобы кто-то пострадал, так как рьястор, подпитываемый злостью молодого человека, пребывал не в самом хорошем расположении духа, и вполне мог неоправданно напасть.
Лутарг не понял, что именно произошло. Только ощутил, как на долю секунды что-то вырвалось из него, оставив пустым сосудом стоять и смотреть, как из голубого свечения, моментально окружившего Антаргина со всех сторон, на него надвигается огромная пятнистая голова с оскаленной пастью, в глазах у которой кружит смертоносный синий вихрь.
Вздрогнув, молодой человек отступил, и тот же миг видение иссякло, вернув ему ощущение наполненности и перетекающей под кожей силы. Оно втянулось обратно в Перворожденного, насколько смог судить Лутарг, и только сияние его глаз осталось прежним и до боли знакомым — таким же, как у него самого.
— Поэтому, лучше держи себя в руках, — повторил Антаргин, пристально глядя на сына и ведя внутреннюю борьбу с рьястором. — Незачем напрасно тревожить духа.
Не успел он договорить, как случилось то, чего Антаргин так опасался. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалилась растревоженная семерка собирателей. Озлобленный вторжением повелитель стихий сорвался с незатянутого еще поводка, и яркой вспышкой, сквозь Лутарга, кинулся на посмевших помешать.
Среагировать на нападение успел только Сальмир. Выпустив аторекту, он прикрыл остальных мужчин и принял удар на себя. Оба духа врезались друг в друга, один — рыча и нападая, другой — пытаясь сдержать натиск, что было не в его силах. В одиночку аторекту не в состоянии противостоять повелителю стихий.
Пока остальные, ошарашенные разворачивающимся на их глазах действом, наблюдали, как и без того гигантская кошка еще больше увеличивается в размерах, обдавая людей леденящим дыханием, и обвивается вокруг гнущегося по его напором и изрыгающего огонь ящера, Антаргин бросился к сыну
— Кого? — переспросил Лутарг, зачарованный безумием происходящего и ощущающий себя участником сказочной битвы.
Еще совсем недавно он бы ни за что не поверил, что нечто подобное может случиться с ним. Он словно стал непосредственным участником одной из историй Рагарта, которые так часто рисовал в своем воображении. Очутился в самом центре битвы нереальных существ, которых с мельчайшими подробностями очень красочно описывал сказитель, и сейчас они перестали казаться ему вымыслом.
Разве можно отрицать существование драконов, духов, фей или еще кого-то считаемого всеми выдумкой, когда у тебя на глазах сотканные из светящихся нитей существа пытаются разорвать друг друга на части?
— Кошку, — бросил в ответ Антаргин, так как времени на объяснения у него не осталось.
Рьястор хлыстал силой, закручивал ее в спирали, и в одиночку Перворожденный уже не мог остановить его. Нельзя заставить подчиниться только три основы, а четвертую оставить свободной. Либо все вместе, либо никак.
— Думай о том, что она спит у тебя в груди. Представь, что гладишь ее.
Каждое слово, слетающее с языка стоящего рядом мужчины, вызывало в Лутарге только недоумение.
Причем тут он и это? — молодой человек совсем не понимал, но все же послушался, рисуя мысленный образ свернувшегося клубочком котенка. Конечно, сравнивать тварь, вгрызшуюся в ящера, с котенком — мог разве что безумец, но представить это у себя на груди Лутарг не мог при всем желании.
Затем произошло нечто совсем далекое от реальности и от возможности осознания, но, тем не менее, молодой человек видел это собственными глазами. Гигантская кошка оторвалась от своего врага и посмотрела сначала на Лутарга, затем на Антаргина. Свет ее пылающих глаз стал постепенно затухать, а потом, отбросив от себя ящера так, что покрытое чешуей тело врезалось в стену, она рассыпалась в запутанный клубок нитей, которые пронесшись по комнате, обвились вокруг мужчин и исчезли в ярко-голубой вспышке.
Освободившись от противника, ящер мгновенно перевернулся и встал на лапы. Из его ноздрей вырвались струйки серого дыма, когда чешуйчатая морда повернулась в направлении Антаргина, а из разинутой пасти с пронзительным шипением показался раздвоенный алый язык.
Зверь искал объект для атаки.
— Верни его, немедленно! — приказал Перворожденный, устремив на Сальмира осуждающий взгляд.
Но тот, судя по всему, не торопился это сделать, так как серо-зеленая тварь продолжала медленно подползать к стоящим в центре комнаты Лутаргу и Антаргину, как будто бы ощущая окружающее их скопление энергии своего врага.
— Что тут произошло, — вместо того, чтобы исполнить приказ, спросил калерат собирателей.
Его взгляд метался от одного мужчины к другому, словно Сальмир безрезультатно пытался прочесть ответ на их лицах.
— Немедленно, — уже прорычал Перворожденный, чуть сдвинувшись в сторону и загородив собой сына.
Мужчина понимал, что, расцени Лутарг приближение аторекту, как угрозу, рьястор бросится на защиту, а сам он не сможет удержать взбешенного повелителя стихий. Вот только почему Сальмир провоцирует его, пока было загадкой.