Война 1812
Шрифт:
– Есть, выдрать, - радостно потёрли руки.
.....
Князь стоял у кровати и сверлил жертву тяжелым взглядом палача.
– Стёпушка, дорогой! Как ты? Живой ли?
– Премного благодарен, ваше сиятельство. Спасибо за науку. Плохо мне. Ножек не чувствую.
– Прохрипели умирающим голосом.
Кровопивец сцепил руки в замок. Резко щёлкнул пальцами. Его голос налился металлом. – Слушай внимательно! Даю две недели на выполнение всего, что поручил ранее. Если, через указанный срок, не будет исполнено. Выдеру, так! Не то, что ноги – голова отвалится. А сейчас!
– Ваше сиятельство? Как же я встану? Когда пошевелиться не могу?
– Степан, или ты сейчас встаёшь и идешь на репетицию или я снова прикажу тебя драть. И уже по-настоящему! Так, что быстро поднялся и бегом за мной.
Глава 8.
Собственник типографии, он же главный редактор, он же первое лицо в редакции журнала "Вестник Европы" быстро просматривал материалы, подготовленные к набору. Пробежавшись взглядом по очередному творчеству, резко выдохнул единственное слово... – Чушь.
– И решительно отодвинул прочитанное в сторону. Взял следующее. Быстро просмотрел. Снова прозвучало.
– Бред.
– Перешёл к очередному просмотру. И снова негодование. – Кошмар.
Исполняющий обязанности помощника редактора Белоцерковский Антон Петрович, красный как рак, ничего не понимая, водил взглядом из стороны в сторону, сопровождая движение откинутых листов. Наконец набрался мужества и спросил у грозного начальника, которого увидел после длительного многомесячного перерыва.
– Месье Ланин, могу узнать, почему вы откинули замечательные стихи графини Марии Латыпиной. Они посвящены любви к голубям. И пользуются большим признанием в литературном салоне Зинаиды Волконской. Они настолько популярны, что поклонники Марии собрались сочинить музыку и создать песню.
Руководство журнала, нехотя вернуло последний листок. Вслух прочитало первые строки...
Стосковался мой голубь в темнице
Сизокрылый, мой дорогой.
Услыхал, как вещие птицы
Воркуя, приносят покой.
Князь удивлённо посмотрел на помощника.
– В чём они замечательные?
– не дожидаясь ответа, снова убрал писанину в сторону.
– Я говорю – чушь. Значит – чушь. Разве не понимаете - какая сейчас ситуация и что происходит в стране?
– Хмм, - лицо Белоцерковского налилось краской. Он очень осторожно уточнил.
– Имеется в виду война с Бонапартом, ваше сиятельство.
– Представь себе, да. С ним, чтоб его разорвало! И ещё с десятком армий, которые он тащит за собой. Ты в курсе, что у него половина миллиона солдат? А у тебя! В самом популяром журнале России! Какие-то легкомысленные стишки про любовь к голубям. Стихи должны быть величественными, наполненные гневом и патриотизмом, чтобы продирало до костей! Чтобы слёзы текли! К примеру такие…
Вставай, страна огромная,
Вставай
С французской силой темною,
С проклятою ордой!
Князь взял отложенный листок.
– А ты, что предлагаешь? Какую-то ерунду про голубей? Или, вот! Что это такое? Про какой-то чердак?...
В доме чердак - пылиться один!
Мрак тишины, переполненный пыли,
Сумрак, осевший среди паутин,
Там, где когда-то его позабыли.
Белоцерковский нервно сглотнул.
– Кирилл Васильевич, по поводу войны с французами, есть очень хорошая статья, которую вы отложили в самом начале.
– "Личность императора Наполеона и его влияние на современную Европу".
– Вот эта?
– из пачки "БРАК" вытащили несколько страниц написанные мелким почерком.
– Да, ваше сиятельство.
– И что в ней хорошего? Накой, мне? Русскому человеку, в моём, насквозь пронизанным православным духом журнале, такая статья? Ответь, зачем?
???
– недоуменно сморщили лоб.
– Как же? Это новости европейской политики. Мы – европейское издание. События во Франции, это первое, о чём все читают. И не только в нашем журнале – вообще везде. Во всём просвещённом мире.
– Кто читает?
– главный редактор резко вскинул брови.
– Французы? Англичане? Немцы? А может австрийцы? Кто ещё кроме них? В этом месте должна быть статья... "Личность РУССКОГО императора Александра и его влияние на современную Европу". Вот, о чём должно быть написано в нашем журнале. И первое, что обязано бросаться в глаза читателю. Дальше – нужны новости с фронта. Сейчас всем интересно, что там происходит. Где новости?
– Здесь, - указали на несколько листов лежащих отдельно.
Князь взял, пролистал. И снова сказал единственное слово. Только более резко, окрасив его прилагательным.
– Хрень, полная.
– Позвольте, господин Ланин, но это написал человек, который просидел полдня в приемной английского посольства. И лично разговаривал с помощником посла.
Собственник издания хмыкнул.
– Тем более – ересь. Что может сказать о войне поданный Британии? Да ещё сидя в России? За много километров от фронта?
Белоцерковский нервно задёргал головой.
– Ваше сиятельство, он авторитетный источник. Пишет материалы даже для "Times".
– О чём пишет? О голубях, собаках и чердаках?
– Нет, о происходящем в Европе.
Вселенец, получив ответ, злобно прищурился. Взял паузу на несколько минут. А потом выдал, зловеще сверкнув глазами...
– Белоцерковский? Я не понял? Вы, работая в этой редакции, вообще за кого? За нас? Или за Европу? Которая всей толпой движется в сторону Москвы?
– Он приподнялся в кресле, навалился на стол и повысил голос.
– А?