Война 1812
Шрифт:
А внутри звучала легкая музыка, раздавались радостные выкрики, бравурные речи, были слышны хлопки от вылетающих винных пробок, громкий разговор, счастливый женский смех.
За одним из столиков случайно повстречались старые знакомые. Бывшие соперники, теперь добрые собутыльники маркиз Николя де Брюльи и конунг Харальд Хитрый.
Просвещённый французский пиит, музыкант и просто красавец активно доказывал невежественному северному варвару преимущества Великой Французской революции.
– Мы – французы!
– он проговаривал каждое предложение с таким торжеством, словно произносил тост.
– Несём народам – свободу, равенство, просвещение.
Конунг аппетитно обсасывал косточку молодого ягнёнка, приготовленного в специях и белом вине. Закончил пережёвывать мясо. Задумчиво посмотрел на остатки.
– А если мы не хотим просвещаться? К примеру, я!
– Он сыто сглотнул и провёл раскрытой пятернёй по жирным губам.
– Меня всё устраивает: Солнышко - оно красное, тёплое. Дождь – склизкий, мокрый. Ветер - могучий. Фью... – Широко развели руки, не желая выпускать кость из рук.
– Он дует.
Маркиз допил из фужера вино. Аккуратно поднёс салфетку к лицу. Легонько прижал к губам.
– Милый друг, причем тут солнце, дождь или ветер. Мы несем людям свободу от цепей и угнетения. Равенство всех перед всеми. И главное! Новые возможности, знания.
– Знания?
– вселенец оторопел настолько, что чуть не протрезвел. Он подозрительно осмотрелся по сторонам. Наклонил голову, потянулся через стол.
– Какие знания?
– Ну... знания?
– де Брюльи величественно помахал рукой, соображая, как бы объяснить.
– Вот, ты! К примеру, известный вождь. Всю жизнь прожил в своей Дании. А знаешь ли ты, что такое "Национальный Конвент"? И что он сделал выдающегося для народа, для страны или даже целого мира?!
– Конечно, знаю, - собеседник перешел на датский язык.
– Her, kender enhver snottet dreng, der gar i skole, dette lort. (У нас, про эту хрень, знает каждый сопливый мальчишка, который ходит в школу. А как не знать, если задают на дом? А утром строго проверяют. Дат.).
Варвар откинулся в кресле. Закинул ногу на ногу. Сделал умное лицо.
– Цитирую по памяти... Двадцать первого сентября одна тысяча семьсот девяносто второго года – этот самый, как ты его называешь "Конвент", открылся в Париже. А уже на следующий день, на нём, ваши депутаты, упразднили монархию и провозгласили Францию республикой.
Маркиз вытаращил глаза от удивления. Потом привёл себя в чувства. Мысленно махнул рукой. Сделал самовнушение, что так и должно было быть. Почесал лоб и продолжил.
– Хорошо, эти знания у вас есть. А вот, другой вопрос. Ответ, на который мало кто знает. Но, должны знать все. Сможешь ответить - с меня бутылка "Бургундского".
Конунг не спеша доглодал зажаристое крылышко. Положил кости в общую кучку возле блюда. Похлопал ладонями.
– Договорились. Только не бутылка, а ящик. И ставишь не мне, а простому народу на площади. Ты же несешь просвещение им, а не мне. Вот, пускай они и пьют твоё "Бургундское".
На собеседника посмотрели осоловевшими глазами. С трудом прищурились. – Хорошо. Только, если не ответишь! Тогда, уже, ты, ставишь солдатам - два ящика. И не "Бургундского", а "Арманьяка"!
– Кто, я? Простым военным? Два ящика? Ик... "Арманьяка"?
– Ну, не я же?!
Самый выдающийся знаток Великой Французской революции гордо выпялил грудь.
– А почему всего два? Чего жалеть этих солдат? Вон, их сколько – целая площадь! И все хотят просвещаться! Давай, за такое дело - четыре ящика и задавай свой вопрос.
Дошедший до кондиции маркиз обратил
– Согласен. Только, для вас, дорогие господа, будет другой вопрос. И не просто вопрос, а вопросище! На который никто, никогда не отвечал!
– Величественно помахали вилкой перед носом.
Вселенец ухмыльнулся. Горделиво задрал подбородок.
– Ставлю самый большой бочонок вина из подвала этой забегаловки. Что отвечу на любой вопрос не думая. Не успеешь спросить, я уже начну отвечать.
– Бочонок? – переспросил маркиз. Даже по его меркам это был солидный поступок.
– Солдатам?
– Да!!!
– Ладно, Хитрый Харальд, давай!
– хлопнули в ладоши.
– Отгадывай. Ух, сейчас я задам…
***
Барон Антуан Анри Жоминии, недавно назначенный губернатором Вильны, решил лично посетить место трагических событий, произошедших ночью. Он мрачно прошёлся по небольшой площади, которую тщательно приводили в порядок. В некоторых местах, на земле, по прежнему были видны пятна крови. Затем он перевёл взгляд на разрушенную ресторацию, откуда работники выносили поломанную и обгоревшую мебель. В конце осмотра подошёл к своему заместителю. Долго смотрел ему в глаза. После чего произнёс.
– Бетран, расскажите ещё раз. Спокойно, без лишних эмоций и преувеличений. Что? Здесь? Произошло?
– Ваша светлость господин барон!
– заместитель широко открыл глаза. И с какой-то особой интригой воскликнул.
– Чудовищный заговор против Императора!
– Бетран, я же сказал без эмоций и преувеличений.
– Месье генерал! Это не эмоции. И тем более не преувеличения. Это суровая правда жизни. Сразу, после побоища мы провели обыск у Андруса Бжыгмыча, которому принадлежит питейное заведение. В его кабинете найдены документы доказывающие, что он имел отношение в тайной организации "Союз пяти сердец". Причём был не простым сочувствующим. А активным участникам, секретарём и архивариусом. У него в столе нашли расписки жителей города, которые пожертвовали значительные суммы разбойникам. А ещё обнаружена целая программа подпольных действий. Под первым номером шли поджоги домов лояльных к императору горожан. Вторым пунктом отравление старших офицеров армии. А третьим, страшно сказать – планируется покушение на самого Наполеона!
Жоминии тяжело вздохнул. Прижал руку к левому боку, где почти выпрыгивало сердце. Не спеша продолжил задавать уточняющие вопросы.
– Бетран, то, что поймали заговорщика и нашли обличающие документы это хорошо. Но, сперва, я всё же хотел услышать, что произошло здесь вечером? Откуда столько крови и разрушений?
– Ваша светлость, эта польско-литовская скотина - Бжыгмыч! Он был ответственный за второй пункт их кошмарного плана. Взял и подсыпал в самую большую бочку с вином какое-то сильнодействующее вещество. Может быть яд. Может быть ещё что-то. Бочку выкатили на площадь и начали поить всех присутствующих. Яд вместе с вином дал странную реакцию. Солдаты надрались до поросячьего визга. Обезумели. Схватились за оружие. Часть толпы побежала громить торговые лавки. Потом, кто-то крикнул, что во всех бедах виноваты дворяне. Они жируют на бедах простого народа. Озверевшая толпа ринулась внутрь ресторации. Господа офицеры вступили в схватку. Но, силы были слишком не равны, поэтому они отступили через запасной выход. Попутно завалили его мебелью и подожгли.