Война 2033. Пепел обетованный.
Шрифт:
Наверное, видок у меня был еще тот — удивленный и ошарашенный. Стоило мне появиться в дверях, как Кира разом прекратила жевать и озабоченно спросила:
— Что-то случилось?
— Да нет, с чего ты взяла?
— У тебя такое лицо… Андрей! Ты опять что-то скрываешь! Я давно уже не маленькая, мне можно рассказывать все!
«Так уж и все?»
Пришлось наскоро придумывать причину. Сказать, что у Новой Москвы толчется огромная банда топ-кланеров из всех частных городов, я тоже не мог. Кира со своей идеей Великой Миссии поймет, кого именно они ждут, еще быстрее, чем я. И неизвестно, как отреагирует.
Как всегда в таких случаях, выручила полуправда.
— Знакомый рассказал, что у столицы неспокойно. Клановые войны, много бойцов, мародеры. Исла по шахтам шарит от нечего делать…
Кира поверила.
— И что нам делать? Теперь не пройдем?
— Почему же… придумаем что-нибудь, — я сел рядом с ней, обнял за плечи. Она тут же протянула мне флягу с чем-то горячим.
Я принюхался. Запах вполне сносный, даже аппетитный.
— Что это?
Она улыбнулась, в глазах заплясали веселые хитринки.
— А ты попробуй.
Я сделал глоток, другой… и в полном изумлении посмотрел на Киру:
— Бульон? Но как?
— А вот так. Уметь надо. Вода, сухой паек и немного пирокинеза, чтобы подогреть.
— Ну, Кир, — я покачал головой, — ты просто молодчина!
А про себя подумал, что, наверное, зря я так часто ругаю псионику. При разумном использовании она может преподнести немало приятных сюрпризов. В любом случае лечить, обогревать и готовить куда естественней для девушки, чем сжигать людей заживо.
— И что мы придумаем? — спросила Кира, наблюдая, как я с видом истинного гурмана уплетаю бульон.
В ответ я вызвал на экран КПК карту — благо запас батарей теперь позволял — и показал Кире.
— Видишь, вот восточная граница. Мы подходим отсюда, с юго-востока. Самый короткий путь по шоссе, мимо портала с базой рейнджеров. Но он, естественно, и самый опасный.
— Почему? Разве рейнджеры нам не помогут?
— Помогут. Но до них еще надо дойти, что будет сделать очень и очень трудно. Так что лучше обогнем купол с юга, пересечем последний заслон здесь. Там стичи и крысы, не страшно, да и чистят его постоянно, думаю, пройдем. Потом вот сюда, к юго-западному порталу. Названия у него нет, в народе его зовут Прибрежным или «сталкерским», потому что с него раньше шла транспортная линия на заброшенную сталк-базу. Там много наших, если что — помогут. Понятно?
— Да. Зачем ты мне так подробно все рассказываешь? Я тебе доверяю…
— Всяк солдат должен знать свой маневр, — я свернул карту и подмигнул. Не скажешь же: «Кира, дело не в доверии, просто я хочу, чтобы ты знала дорогу и смогла дойти до столицы самостоятельно. На случай если меня убьют». — Путь непростой, зато вряд ли кому придет в голову нас там ждать.
— А… диверсанты? Они нас не поймают?
— Нет, не бойся. Мальчики из Беты отступили от города, им не до нас сейчас. И пока все не утихнет, они к Москве не сунутся, даже карателям с нашими штурмовиками не тягаться.
Кира на минуту задумалась, потом вдруг широко улыбнулась, даже хихикнула.
— Что ты смеешься?
— Торговца вспомнила. Ты тогда сказал еще, что он жулик и надул нас монет на двадцать. И потому спать будет спокойно. Я подумала:
Я хмыкнул. И правда. Как он перепугался! Аж побледнел весь. «Товар?! Что будет с моим товаром?!»
— Да уж, не до сна ему теперь. В отключке валяется небось. С великой радости, что отбились, самогона бейлевского насосался и пузыри пускает. А командир охраны пока подсчитывает, сколько с нанимателя еще монет можно стрясти.
— Ну, они же и правда победили. Отбили атаку…
Я растянулся на импровизированной лежанке — заводских упаковках с одеждой. Мак, как обычно, одним бизнесом не ограничивался и, похоже, приторговывал контрабандным шмотьем.
Да и хрен с ним. Каждый выкручивается, как умеет.
— Есть такая старинная поговорка, Кир, — бабло побеждает зло. И от нее никуда не денешься. И давай, ложись-ка спать, отдохнем впрок, пока есть возможность.
К утру мы чувствовали себя вполне сносно. Вчерашняя усталость сгинула почти без следа — вот что значит хорошо подкрепиться и отдохнуть. Смити уговаривал посидеть еще денек, но я решил не испытывать судьбу. В лаборатории достаточно неглупых и не слишком обремененных принципами людей, которые к тому же имеют выход в Сеть. И среди них довольно быстро найдется (если уже не нашелся) умник, способный сложить два плюс два и вычислить нас и сообщить кому надо.
Я поблагодарил и отказался. По-моему, Смити вздохнул с облегчением.
Но деньги все-таки взял. Сначала отнекивался — свои люди, мол, сочтемся, — но потом, под давлением неотразимого аргумента, что «кому-то надо и семью кормить», согласился. Я отдал ему всю оставшуюся медь. Как бы все ни повернулась, а наличные нам до Москвы не понадобятся. Честно говоря, я надеялся вообще избежать встреч с кем— либо до самых границ столицы.
Ну его в эпицентр. Так спокойнее.
Мы снова ушли с шоссе, на этот раз аж на десять километров южнее. Хватит развлечений. И так собрали по дороге всех тварей пустошей, от роботов и стичей до охотников за головами и диверсантов.
Лимит невезения исчерпан минимум на год вперед. Если теперь все оставшееся время нам придется топать только вдвоем, я не откажусь.
По сторонам будем смотреть — зелень, деревья, радиация. Красивые места.
И действительно, мы прошли без приключений почти десять суток, километров двести. Трава густела, отдельно стоящие дубы и осины сменялись густыми перелесками, которые я, несмотря на неоднократные просьбы Киры, обходил десятой дорогой. Нечего там делать. Лес, оставшийся с Того Дня, — не просто лес. Это замкнутый мир, целая система со своими собственными правилами и законами. И людям там не место. Мало кто отваживался заходить в тенистые аллеи, и совсем уж ничтожное число вернулись обратно.
И я не слишком горю желанием вспоминать их рассказы.
Все эти дни разговор со Смити не давал мне покоя. Вместо того чтобы ответить на мой вопрос, он поставил новые, один сложнее другого. А ведь он профи в этих делах, знает о перках почти все.
Что же за штуковину я ношу в своей голове? Невозможную, но вместе с тем вполне реальную? Странный подарок неизвестного доброжелателя (может, и наоборот), бесплатный сюрприз, который, как выясняется, не может существовать в принципе. По крайней мере, у людей.