Война Братьев
Шрифт:
– А что за книга? – спросил Урза.
За все время пребывания молодого человека в столице Руско никогда не видел его таким возбужденным. Он искоса посмотрел на предмет, о котором говорил Урза.
– Какая? Та, что лежит рядом со щитом из слоновой кости?
– Да, та, большая, – сказал юноша. – Что это?
Руско сузил глаза.
– Это книга, – подтвердил он. – Книга, совершенно точно.
– Конечно, это книга. Я не про то. Взгляните – у нее на переплете транские значки! – Урза почти кричал. Руско был очень удивлен – юноше едва хватало силы воли усидеть на месте, так
Часовщик снял очки, протер их о рубаху и водрузил на место. Он пожал плечами:
– Ну, раз ты говоришь, что там транские значки, значит, там транские значки. Ты можешь отсюда разобрать, что на ней написано?
Урза прищурился, затем сказал:
– Читается как «джа-лум». В истории Иотии был какой-нибудь Джалум?
– Х-м-м, – задумался Руско. – Кажется, был такой, то ли советник, то ли ученый. А может, философ. Давным-давно, еще до возникновения храмовых школ. А что?
Урза посмотрел на стол, заваленный сокровищами, затем на принцессу. Кайла как раз отвернулась, наверное, ее заинтересовал последний из претендентов. Лицо наследницы выражало спокойствие и безразличие, в лучах полуденного солнца принцесса казалась просто неземной.
Урза прикусил губу и сказал:
– Благородный Руско, мне кажется, что я хочу попробовать передвинуть статую.
Руско круглыми глазами уставился на юношу.
– А я хочу полететь на луну и проникнуть в гарем сумифского паши. Я также был бы не против, если бы моя голова меньше болела после того, как я всю ночь пил. Но я не рассчитываю на то, что это в самом деле произойдет. В жизни есть одно важное правило – не желай невозможного, и будешь счастлив.
– Не вижу тут ничего невозможного, – сказал Урза, внимательно разглядывая статую из нефрита. Как раз в этот момент еще один участник соревнования безуспешно пытался поднять ее. – Но мне кое-что нужно. – Он глянул часовщику прямо в глаза, его голос был тверд и решителен. – Металлические болты, стержни из железного корня и все такое. Вы мне поможете?
Руско не знал, что и сказать. Любовь, конечно, дело хорошее, но молодой человек явно собирался несколько облегчить его бумажник.
– Ну, я мог бы дать тебе ссуду, – с неохотой сказал он. – Но, боюсь, затраты будут значительные.
Урза кивнул и произнес:
– Вы слышали об орнитоптерах? Об аргивских летающих машинах?
Руско кивнул.
– Я слышал рассказы путешественников. – И тут часовщика осенило. Он сделал паузу и очень тихо, шепотом спросил: – Ты что, знаешь, как они работают?
Урза снова кивнул:
– Я… участвовал в создании первых из них. Я сделаю для вас чертежи. А вы обеспечите меня материалами. Идет?
Руско был готов на месте заключить молодого человека в объятия. Более того, то же самое был готов сделать и его кошелек.
– Восхитительно! – сказал Руско, пролистывая чертежи.
Первым делом часовщик купил пергамент и перья, и молодой аргивянин всю ночь рисовал схемы орнитоптеров. Начиналось все с аккуратного общего описания. Затем страница за страницей шли подробности – как работают рычаги в кабине пилотов, как натягиваются тросы, из каких материалов
Руско был поражен. Какие сокровища таились в этом молчаливом подмастерье, который чинил его часы. По его чертежам орнитоптер построит даже обученная обезьяна. Нет, даже сам Руско сможет построить по ним орнитоптер.
– Чудесно, – пробормотал он, перелистывая пергаментные страницы. – Поразительно. Просто произведение искусства. – Часовщик с трудом сдерживался, в его воображении готовая машина уже практически взлетала со страницы.
Урза улыбнулся, но Руско не мог сказать почему – то ли ему было приятно слышать слова лавочника, то ли он предвкушал, как займется желанным делом. Они отгородили для Урзы заднюю часть лавки, и молодой человек начал создавать новую машину.
Казалось, он строит свою статую, чтобы с ее помощью победить нефритового колосса вождя. Это было чудище на изогнутых металлических ногах, отдаленно напоминавшее человека. Конечности, представляли собой металлические ящички, в которых прятались переплетенные стальные прутья. Верхняя часть туловища была из тонкого металла и железного корня, она вращалась вокруг оси, прикрепленной к тазу статуи. С обоих боков у статуи было по одной не слишком изящной руке, похожей на лапу гориллы. Грубо обработанный шлем с забралом служил головой. Сейчас забрало было поднято, под ним, как увидел Руско, скрывалась паутина проводов, в центре которой сидел тусклый драгоценный камень.
Глядя на железное чудище, часовщик вдруг подумал, что за все время его знакомства с Урзой тот никогда столько не улыбался, как в последние несколько недель. И это не были вежливые улыбки для посетителей, снисходительные улыбки ученого и улыбки, означавшие: о, как же мне надоел этот глупый Руско. Когда молодой человек подходил к статуе, он словно оживал.
Руско лишь раз позволил себе усомниться в том, что Урза все делает правильно.
– Почему ты делаешь его коленями назад? – спросил он однажды.
– Так задумано, – ответил Урза и, не отрывая глаз от машины, с головой забрался обратно в грудь существа, сжимая в руке гаечный ключ.
За два месяца груда запчастей, купленных, выпрошенных и одолженных Руско в других лавках, превратилась в подлинного титана. Он был похож на человека, и часовщик полюбопытствовал было про себя, с какого живого существа скопировано это чудище, но тут же решил, что ответ на этот вопрос он знать не хочет.
Когда Урза однажды ночью проверял сочленения и натягивал тросы, он задал другой вопрос.
– Кто такой Мишра? – поинтересовался старик.
Урза выронил из рук плоскогубцы.
– Похоже, этот человек сыграл в твоей судьбе не последнюю роль, – продолжил часовщик.
Урза поглядел Руско прямо в глаза. На миг он побледнел как полотно, лицо его вытянулось, и Руско испугался. Но затем Урза вздохнул, и бледность как рукой сняло. Он подобрал плоскогубцы и снова принялся соединять провода. Не отрываясь от машины, он спросил часовщика:
– Откуда вы знаете про Мишру?
Руско усилием воли подавил смешок.