Война двух королев

Арментроут Дженнифер Ли

Я быстро двинулась вперед, выхватывая из ножен свой волчий кинжал. Я сжала губы, чтобы заглушить шипение боли, когда провела острием лезвия по запястью.

Как только в воздухе запахло моей кровью, Кастил повернул голову. Он больше не пытался отстраниться, казалось, все его существо было приковано к крови, проступающей на моей коже.

" Питайся", - умоляла я. "Пожалуйста".

И тут его голова опустилась.

Его клыки впились в мою кожу, а рот сомкнулся над раной. Я могла бы закричать от радости, когда почувствовала, как его рот тянется к моей коже. Он глубоко пил.

"Вот

и все", - сказал Киеран, его голос был низким, когда он откидывал пряди волос с лица Кастила. "Это хорошо".

Я подползла ближе, моя нога запуталась в его ноге, когда я осторожно коснулась его щеки. Мои чувства столкнулись с клубящейся, багровой темнотой, которая, казалось, заполняла каждую его часть. Я искала там голод, находила осколки терпкого страдания, когда проводила пальцами по грубой щетине на его щеках. Я почувствовала вкус боли - ледяной и пронизывающей до костей, когда продолжала касаться его щеки. Его челюсти. Та душевная боль, которая резала гораздо глубже, чем физическая. Я закрыла глаза, направляя в него облегчение, как делала раньше...

Кастил без предупреждения двинулся, оторвав свой рот от моей руки, быстрее, чем кто-либо из нас думал, что он на это способен. Никто из нас не успел среагировать. Цепи загрохотали по полу, когда он бросился на меня. Схватив меня за бедро, он потащил меня под себя, когда его тело навалилось на мое.

Киеран закричал. "Кас..."

Холодная, неровная поверхность деревянного пола уперлась мне в спину. Мое сердце испуганно забилось, когда он схватился за застежку плаща. Пуговицы полетели, ударяясь об пол. Его голова метнулась вниз. Жгучая боль от его клыков, пронзивших кожу моего горла, была резкой и внезапной, на мгновение лишив меня дыхания. Я прикусила губу, когда он впился в меня сильно и глубоко, его рот яростно двигался по моему горлу.

"Нет". Киеран навис над нами, подставив предплечье под подбородок Кастила. "Неа".

Кастил издал яростный рык. Его правая рука погрузилась в мои волосы, рывком откинув мою голову назад, и он подтянул руку под себя. Зажав мои руки между нами, он притянул меня к себе так близко, как только мог.

"Я знаю, что тебе это не нравится, но тебе понравится гораздо меньше, если ты причинишь ей боль", - предупредил Киеран, схватив в кулак волосы Кастила.

Рычание Кастила вырвалось из самых глубин его существа. Я почувствовала резкий привкус нарастающего отчаяния. Это было так сильно, что я почти слышала его слова. Не хватит, не хватит. Если мы остановим его сейчас...

Мы потеряем его снова.

Я искала глаза Киерана, но нашла их и заставила себя улыбнуться. "Все в порядке".

"Чушь", - прорычал Киеран.

"Да", - настаивала я. И так оно и было. Жгучая боль теперь была больше похожа на ожог, но она утихала. Это не был чистый удар, как в прошлые разы, но и не было ничего похожего на то, когда Вознесенный питался. Я не чувствовала, будто меня разрывают изнутри, и это могло означать только то, что остался не просто раздробленный кусок Кастила. Их было несколько. Нам просто нужно было дать ему время, чтобы собрать их воедино. "Ему нужно больше. Я чувствую это".

Мне удалось освободить одну

из рук, и Кастил издал отчаянный звук, когда слабый, горький привкус страха дошел до меня. Неужели он думал, что я собираюсь оттолкнуть его? Остановить его?

Никогда.

Проведя рукой по его щетинистой щеке, я почувствовала, как напряглись мышцы его челюсти, когда он сглотнул. Я провела пальцами по его волосам, закручивая их вокруг его затылка и удерживая его там.

"Мне это не нравится", - сказал Киеран.

"Если Кас остановится до того, как получит достаточно, будет хуже", - предупредил Малик откуда-то из комнаты. "Ты знаешь это".

Киеран выдержал мой взгляд, а затем выругался, склонив голову. Он высунул руку из-под шеи Кастила, но далеко не ушел. Он присел рядом.

Кастилу все это не понравилось. Его тело отклонилось от Киерана, и я почти полностью оказалась под ним, прижавшись к твердому дереву у изножья кровати.

Его рот не покидал моего горла, не переставая сосать, и я чувствовала каждый тягучий рывок. Каждый глоток. Ошеломляющие прикосновения к моей коже были почти слишком интенсивными, заставляя мое дыхание то и дело сбиваться.

Но красная дымка облаков внутри него была уже не такой густой. Она рассеивалась. Страдание и чувство отчаяния все еще вихрились в нем, но теперь их было больше. Он потянул сильнее, глубже, вырвав вздох из моих плотно сжатых губ.

Киеран придвинулся ближе, но укус Кастила больше не причинял боли. Он просто обжигал другим жаром, совершенно неуместным в данной ситуации.

Я зажмурила глаза, сосредоточившись на его эмоциях и на том, что я почувствовала от него. В нем чувствовался привкус печали, но ледяная боль исчезала. И под всем этим, под бурей, было что-то сладкое и теплое...

Шоколад.

Ягоды.

Любовь.

Урчание Кастила стало мягче, грубее. Его рот замедлился, и потягивания стали вялыми, но все еще глубокими. Рука в моих волосах ослабла настолько, что напряжение спало с моей шеи, но я не двигалась. Дымный, пряный аромат, заполнивший мое горло, вторгся в мою кровь. Он снова издал этот звук, густой, гулкий гул, и все мое тело содрогнулось. Он извивался надо мной, его тело прижималось к моему. Я пыталась игнорировать бурю, нарастающую внутри меня, но эти губы у моего горла, постоянная и глубокая тяга моей крови, текущей из меня в него, не позволяли сосредоточиться ни на чем, кроме ощущения его тела напротив моего. Ноющее давление поселилось в моей груди и ниже, между бедер, где я чувствовала, как он утолщается и твердеет.

"Ну, блядь..." услышала я бормотание Киерана за мгновение до того, как горячее, влажное скольжение языка Кастила по моему горлу вызвало во мне тугую, пульсирующую дрожь.

Мои глаза распахнулись.

"Не думаю, что сейчас подходящее время для всего этого". Киеран обхватил плечи Кастила, оттягивая его на дюйм назад.

Кастил издал горловой рык, но он не был похож на те дикие, примитивные звуки, которые он издавал раньше. Это был голод другого рода. На который мое тело ответило влажным приливом тепла. Но облегчение... боги, облегчение, бурлившее во мне, было не менее сильным, чем возбуждение.