Война Евы

Медведева Анастасия

– Вы не выспались? А что делали ночью?
– спрашиваю с удивлением, помешанным на лёгкое любопытство, присаживаясь в кресло перед его столом.

– Принимал участие в некотором… мероприятии, - отзывается Глеб, кликая мышкой по экрану.

– Ночью?
– поднимаю брови.

– Это было что-то вроде встречи приятелей, которые крайне редко пересекаются и очень надеются больше никогда не видеть друг друга.

– Вы пили?
– доходит до меня.

– Мне пришлось. Я цедил один стакан виски целых три часа, - глядя на

экран компьютера, отзывается Глеб.

– Пришлось… потому что?..
– изумленно протягиваю, предлагая дать вариант.

Чтобы Глеб, да делал что-то, чего ему не хочется делать?..

– Мне оказали услугу, - коротко отвечает мужчина, а затем переводит взгляд на меня, - итак, что скажете?

– У меня претензий нет. Всё выглядит очень интригующе, - произношу, опустив глаза в файл с текстом.

– Правда?
– неожиданно усмехается Глеб.

Поднимаю голову, смотрю на него. Почему мне кажется, что эта реплика была направлена не на мою оценку его рекламного предложения?..

Вот только…

На что тогда?..

– Да. Я бы ещё посоветовалась с нашими маркетологами… но уверена, они тоже не найдут - к чему придраться, - отвечаю спокойно, вновь возвращая всё внимание бумагам.

– Хорошо. Эту рекламу можно запускать хоть сейчас. Она не даёт никаких зацепок, но притягивает внимание и обозначает конкретную дату. Мы поднимем интерес к новинке от автора Икс и при этом оставим для себя возможность поменять произведение - в случае необходимости.

– Да, без названия мы сможем продержаться ещё месяц, - киваю, соглашаясь, - но потом нужно будет запускать полномасштабную рекламу.

– Вы ищете нового автора?

– Нет, на данный момент я только успела связаться с теми пятью из списка - которых вы с Романом Николаевичем одобрили. С ними в любом случае будет заключен договор, так что пора убирать их произведения с просторов интернета.

Когда после моих слов не звучит никакого ответа, я отрываюсь от листов и поднимаю взгляд на Глеба. Тот смотрит на меня, подперев голову правой рукой.

– Что?
– уточняю значение этого взгляда.

– Вы не успеваете за мной, - замечает мужчина.

– Я очень стараюсь, - отвечаю спокойно.

– И это мне нравится. Продолжайте стараться.

Мы смотрим друг на друга, а я всё никак не могу понять, что значит этот его взгляд и эти его слова?..

– Хорошо, - соглашаюсь, сама не понимая - с чем именно, и поднимаюсь на ноги, - я сообщу вам, если найду что-то стоящее.

– Мне не нужно стоящее. Мне нужна бомба, - ровно произносит Глеб.

– Я сообщу вам, если найду бомбу, - послушно исправляюсь и выхожу из кабинета.

Некоторое время стою у входа в офис.

Не могу определиться с ощущениями.

Он странно себя ведёт.

И мне это его поведение… нравится. Да, оно мне нравится. А некоторые его реплики даже льстят.

– Боже, Ева, - кладу ладонь на лоб, - кажется,

ты переработала.

Глава 11. Сумасшедшая: Перемены.

Возвращаюсь в офис, встречаюсь глазами с Сашей… и сажусь за свой стол. Мне нечего ей сказать, однако её глаза говорят об обратном. Совершенно очевидно, что ей есть, что сказать, и она даже желает это сделать - но пока сдерживается. Ничего хорошего мне это не сулит, но в данный момент я не должна на это отвлекаться. Отставать от Глеба я не хочу. Я хочу быть на уровне. А ещё лучше - на шаг впереди его запросов. Я не собираюсь так просто уступать место лучшего специалиста и обладателя самых многообещающих идей. Даже временному работнику. Особенно - временному работнику.

Однако, масштаб грядущих неприятностей я недооценила… И, с головой уйдя в работу, не сразу заметила, что в издательстве произошли некоторые перемены. Очевидными мои проблемы стали лишь спустя пару недель, когда во время очередного совещания я поймала на себе взгляды сотрудников, направленные на меня.

Что это вообще за выражение лиц такое?..

– Вам есть, что сказать?
– спрашиваю у девушки из отдела маркетинга.

Глеб ещё не успел зайти в зал, и мы сидели, дожидаясь его.

– Нет, - отворачивается та, демонстративно уходя в свой телефон.

Перевожу взгляд на художника, затем на других присутствующих в зале людей и впервые в жизни очень хочу встать и выйти из помещения. Потому что это переходит все границы. В какой момент меня перестали уважать? И в какой момент стали смотреть на меня с таким пренебрежением?

Как только Глеб заходит, лица людей меняются, и они начинают подобострастно внимать всем словам исполнительного директора. Что вообще происходит? Меня пытаются морально придавить?.. Но за какие такие заслуги?

Каким образом я провинилась перед этими людьми?!

После того, как совещание заканчивается, Глеб выходит из зала со словами:

– Ева, зайдите ко мне.

И стоит двери за ним закрыться, как я слышу презрительный смешок.

– Да, уж, Ева, не забудьте, - не глядя на меня, произносит маркетолог.

Я подхожу к двери раньше, чем кто-то успевает выйти, и перегораживаю выход.

– Потрудитесь объяснить, что это за забота?
– холодно спрашиваю.

– Что? Какая забота?
– притворно удивляется коллега.

– Вы повторили слова исполнительного директора, полагая, что я оглохла на ухо?
– спокойно уточняю, глядя четко в глаза.

Та как-то разом теряет свою уверенность и опускает взгляд.

– Что в этом такого, я всего лишь напомнила…

– Полагаете, мне не хватает компетентности, чтобы осознать необходимость зайти - с первого раза и непосредственно из уст начальства?
– продолжаю уточнять, не двигаясь с места.

– Нет, уверена, у вас её хватает, - не глядя на меня, отзывается девушка.