Война и мир Михаила Тухачевского
Шрифт:
31 января 1926 года в докладе наркому Тухачевский открыто возмущался:
«Я уже докладывал Вам словесно о том, что Штаб РККА работает в таких ненормальных условиях, которые делают невозможной продуктивную работу, а также не позволяют Штабу РККА нести ту ответственность, которая на него возлагается положением, — писал он в своем докладе. — Основными моментами, дезорганизующими работу Штаба, являются:
а) фактическая неподчиненность Штабу РККА Разведупра и б) проведение (оперативно–стратегических и организационных) мероприятий за восточными границами помимо Штаба РККА через секретариаты Реввоенсовета.
Такая организация, может быть, имела смысл при прежнем составе Штаба, когда ряд вопросов особо
Выражая резкое недоумение по поводу недоверия новому составу Штаба РККА, Тухачевский заявлял:
«Штаб РККА не может вести разработки планов войны, не имея возможности углубиться в разведку возможных противников и изучить их подготовку к войне по первоисточникам. В этих условиях Штаб и в первую очередь его начальник, ведя нашу подготовку к войне, не может отвечать за соответствие ее предстоящим задачам… Если, например, Штаб РККА подготовит наше стратегическое развертывание ошибочно, если все преимущества перейдут на сторону противника, то мы рискуем величайшими поражениями… Естественно, всех собак будут вешать на Штаб РККА, но по существу, при настоящих условиях, он не может нести за это полной ответственности»68.
Тухачевский пока еще мог позволить себе жесткие формулировки.
«…В нынешних условиях я считаю свое положение ложным и организацией изучения противника не занимаюсь и при всем желании не могу заниматься»69.
Он предлагал:
«…Прошу установить подчинение Разведупра по вопросам агентуры Штабу РККА и РВС СССР на следующих основаниях:
1. В пределах поставленных Штабом РККА задач — начальник Разведупра непосредственно подчиняется начальнику Штаба РККА как по вопросам сети агентуры, так и по личному составу.
2. В объеме заданий РВС СССР Начальник Разведупра непосредственно подчиняется Заместителю председателя Реввоенсовета, коим, сверх того, контролируется вся агентурная работа, в частности и работа по заданиям Штаба РККА.
Вполне понятно, что непосредственные, тесные отношения РВС с Разведупром должны сохраниться, но Штаб в области своих заданий должен действительно иметь в своем распоряжении Разведупр»70.
В случае неприятия своих условий М. Тухачевский видел один выход:
«Назначение более авторитетного начальника Штаба РККА, которому сочтено будет возможным подчинить Разведупр; организационное изъятие Разведупра из состава Штаба РККА и непосредственное его подчинение РВС. Штаб будет ограничиваться выработкой заданий; подбор более авторитетного состава Штаба РККА; изъятие из ведения Штаба РККА подготовки войны на восточных фронтах и полное сосредоточение всех этих вопросов в Вашем секретариате».
В заключении доклада Тухачевский писал:
«После тщательного изучения затронутых выше вопросов я должен с полным убеждением доложить о решительной невозможности продолжать работу в вышеочерченных условиях. Мы не подготовляем аппарата руководства войной, а систематически атрофируем его созданием кустарности взаимоотношений и превращением Штаба РККА в аполитичный орган»71.
Его демонстративно не слушали.
Под руководством Тухачевского был издан новый «Временный Полевой устав» 1925 года. В пояснительной записке он саркастически «прошелся» по тем, кто считал, «будто бы в будущей войне нам придется драться не столько техникой, сколько превосходством своей революционной активности и классового самосознания».
Техническая мощь Красной армии должна возрастать из года в год, и «нам придется столкнуться с капиталистическими армиями не голыми руками, не с косами и с топорами в руках, а вооруженными
с ног до головы, организованными, машинизированными и электрифицированными »72.
Сторонники войны «революционной активностью» — Ворошилов, Буденный и др. — Тухачевскому это не забыли.
26 января 1926 года Тухачевский поставил перед
Должность Тухачевского окончательно сделалась «почетнобессмысленной».
Ему оставалось теоретизировать. Летом 1926 года РВС СССР обсудил его доклад «Об участии НКВМ (Народный комиссариат по военным и морским делам. — Ю. К.) в составлении большой советской энциклопедии». Решили с целью «разработки и составления Военного отдела большой советской энциклопедии образовать комиссию под председательством тов. Ворошилова, в составе членов т.т. Тухачевского и Иоффе»74.
Для первого издания энциклопедии Тухачевский написал статью «Война как проблема вооруженной борьбы», в которой изложил свои взгляды на характер будущей войны и способы ее ведения, а также на развитие советского военного искусства. Он являлся и членом редакционного совета первой Советской военной энциклопедии.
15 июня 1926 года на заседании РВС СССР он выступил с докладом «О стрелковых войсках». Основные положения этого доклада легли в основу документа о реорганизации стрелковых частей и соединений75.
Он с удовольствием занимался популяризацией военных знаний, развлекая себя и читателей вполне профессиональной публицистикой. Его статьи можно было встре тить не только в специальных, но и в массовых изданиях, например, в «Огоньке»:
«Трудно себе представить что–либо более убогое, в смысле военной подготовки, чем те примеры, которые мы видим на страницах «Огонька». Если взять журналы времен русско–японской войны, то мы увидим там точь–в–точь такие же картинки, и даже внешнее сходство подчеркивается тем совпадением, что фотографии как тогда, так и теперь принадлежат фотографу Булла. Прежде всего, мы видим действия небольшой группы пехоты, по–видимому, отделения по новой организации, которое вступило в бой с противником.
Казалось бы, что это является интересным моментом для того, чтобы оттенить все особенности новой тактики, все характерные черты современного боя пехоты. Мы видим как раз обратное. Командир стоит на одном колене, красноармейцы точно так же в большинстве случаев стреляют с колена, совершенно не применившись к местности и, очевидно, выполняя не то, чему их всегда учат, а то, что хотелось видеть привычным глазам фотографа. Повторяю, картина такая, какую мы можем видеть во всех журналах времен русско–японской войны. Но ведь если русские войска вышли с такими приемами на эту войну, то даже с этой войны они уже вернулись обученными наново. Они уже умели применяться к местности и знали, что стрельба с колена — самая ненадежная и бесцельная стрельба. Конечно, требовать от фотографа, чтобы он интересовался новостями военного дела, нельзя, но не могу понять, как решился командир снять свою часть в таком нелепом, опереточном положении.
На той же странице, внизу, помещен снимок обстреливания самолетов из «зенитных орудий».
Как видит читатель, «зенитные орудия», представляют собой всего только станковые пулеметы. Как полезно допризывнику посмотреть такую картинку!
Пулеметы поставлены, по–видимому, так, как это представлялось наиболее красивым фотографу. Растяпистые фигуры, их окружающие, своим видом выявляют величайшую скуку, апатию, и, повидимому, никто из них и не помышляет о борьбе с воздушным противником»76.