Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917
Шрифт:
Более того, следует еще выяснить, всегда ли на этом этапе кампании у русских войск была возможность использовать методы активной обороны и в свою очередь держать противника под угрозой возможной контратаки. Людские и материальные резервы в равной мере необходимы как для наступления, так и для контратаки. Большая удаленность от источников снабжения всегда приводила к задержкам поставок снаряжения, а резервы, образовавшиеся благодаря сокращению оборонительных линий, испытывали недостаток в боевых средствах, причем, как уже отмечалось, лето 1915 года было тяжелейшим для русской армии в этом смысле периодом. Тем не менее во всех случаях, когда занятый рубеж и наличные материальные ресурсы делали это возможным, мы пытались парировать германские удары собственными контратаками.
Глава 12 БЕГСТВО
Отвод, по указанным выше причинам, русских армий с оборонительных линий по рекам Бзура и Рава ясно указывал на близость падения Варшавы. В тот момент на Северо-Западном фронте мы были вынуждены почти повсеместно выдерживать натиск германских войск.
Особенно опасны были попытки противника прорвать нашу оборону в нижнем течении Нарева близ Осовца и Ломжи, поскольку успешное наступление на данном направлении перерезало бы железнодорожную линию Петроград – Варшава и в громадной степени осложнило снабжение армий, оборонявших линию Вислы. Нельзя забывать, что зимой 1914/15 года боевые действия велись непрерывно, в результате чего отсутствовал период затишья, который позволил бы нам создать запасы боеприпасов и пополнить части людьми, которые имели бы винтовки. Поэтому неудивительно, что в начале 1915 года наши войска очень сильно отставали от германцев как по численности находящихся в строю солдат, так и по обеспеченности боевыми средствами. Бороться с германским наступлением было возможно единственно путем подвоза свежих резервов, однако, как уже указывалось, большая их часть поглощалась в попытках остановить австро-германское наступление в Галиции. Формирование новых частей замедлялось нехваткой винтовок.
В результате всего перечисленного Северо-Западный фронт был вынужден оставлять одну линию обороны за другой, неся при этом большие потери от германского огня. Вдобавок в условиях отступления больших масс солдат, уставших от боев и деморализованных непрерывными поражениями и бесконечным отступлением, многие нижние чины отставали от своих полков и легко попадали в плен. Эти неудачи в полевых боях, как обычно случается, повлияли на судьбу русских цитаделей Новогеоргиевск, Ковно и Гродно, небольшой крепости Осовец, а позднее – и устарелой Брест-Литовской крепости.
Германцам не было нужды прибегать к правильной осаде всех этих крепостей; некоторые из них мы эвакуировали сами по причинам, схожим с теми, которые заставили нас отказаться от защиты Перемышля. Напротив, гарнизон Новогеоргиевской крепости оборонялся, и германцам пришлось брать ее приступом. Говоря о гарнизоне, нельзя не упомянуть, что большая его часть состояла из ратников ополченческих дружин, которые в начале войны употреблялись исключительно на строительстве полевых укрепленных позиций. Только незадолго до окружения Новогеоргиевска дружинам пришлось принять участие в полевых боях. Это ополчение состояло либо из людей старших возрастов, либо из тех, кто до войны не отбыл трехлетней действительной службы в армии, будучи освобожден от нее по семейным обстоятельствам [78] .
78
В России тогда имелось громадное количество различных отсрочек и освобождений от воинской повинности, включая и совершенно невиданные в наше время.
Части, сформированные из солдат этой же категории, но призванных для несения строевой службы, безупречно выполняли свой долг на фронте. Однако те из этих людей, кто в начале войны попал в ополчение, убедили себя, что признаны негодными для боевой службы и что кровь на поле брани им проливать не придется. Свою посылку на линию огня они должны были рассматривать как некую несправедливость. Естественно, все это не способствовало поднятию боевого духа ополченческих частей. Когда окружение Новогеоргиевска стало совершившимся фактом, моральный дух ополченцев упал еще ниже. Начавшаяся сразу же вслед за этим бомбардировка Новогеоргиевска из орудий самого крупного калибра окончательно сломила этих людей; они совершенно потеряли способность оказать какое бы то ни было реальное сопротивление штурмующим германским колоннам. Офицеры в ополчение также призывались из запаса и по большей части были людьми весьма пожилыми.
Тем временем
Поздней осенью желанное затишье постепенно наступило, отчасти по той причине, что дороги на линиях сообщения пришли в такое состояние, что германцы оказались более не в состоянии подвозить снабжение для своих армий, а отчасти из-за значительности расстояния, которое теперь отделяло германскую армию от ее баз. На нашей территории германцы лишились возможности подвозить свои грузы гужевым транспортом, не имелось и достаточного количества железных дорог, некоторые из которых не были еще приведены в исправность или не перешиты на узкую колею.
Невзирая на непрерывные поражения, такие как сдача Варшавы и ее крепости, которая рассматривалась общественным мнением как наш передовой бастион, население не лишилось мужества и уверенности в том, что случившееся – всего лишь временные испытания и что превратности военного счастья еще изменятся к нашей выгоде.
Тем не менее возможность захвата германцами Петрограда была предусмотрена. В столице велись приготовления к вывозу музейных ценностей, архивов и золотого запаса. Проводились расчеты касательно эвакуации работающих на оборону страны заводов. К счастью, поток вражеского нашествия не достиг столицы. Впрочем, вполне возможно, что эвакуация национальных сокровищ, будь она проведена тогда в широких масштабах, могла бы предотвратить их бесстыдное разграбление, имевшее место в самом начале революции.
После оставления Брест-Литовска войска нашего центра отступили на меридиан города Барановичи в край безграничных лесов и непроходимых болот, в районы с крайне редким населением. Здесь бои постепенно затихли, а в начале зимы прекратились совершенно. Усилия германцев в нижнем течении Двины продолжались значительно дольше. Противник, естественно, хотел не только захватить этот довольно крепкий рубеж обороны, но и взять под свой контроль расположенные на правом берегу Двины более населенные уезды с важным железнодорожным узлом и городами Двинском [79] и Ригой.
79
Двинск – теперь Даугавпилс в Латвии на реке Даугава (Двина). Город последовательно носил названия Динабург, Борисоглебов и в 1893–1917 гг. – Двинск.
Рига была основным центром германской активности во всех трех прибалтийских губерниях. Предвидя германские намерения в отношении этих двух городов, Верховное командование направило сюда значительную часть заново сформированных резервов, которые еще оставались в его распоряжении, а также прислало сколько было возможно боеприпасов. Это привело к продолжительным и упорным боям, которые дали нам шанс удержать в своих руках три обширных плацдарма на левом берегу Двины вокруг городов Двинск, Крейцбург [80] и Рига.
80
Крейцбург – теперь Крустпилс в Латвии.