Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917
Шрифт:
В таких обстоятельствах генерал Брусилов был обязан положиться на фактор внезапности как на главное условие успеха и, отказавшись от общего сосредоточения сил для нанесения массированного удара в единственном пункте, одновременно атаковать войсками всех своих пяти армий на возможно более широком фронте.
Результат наступления генерала Брусилова превзошел все ожидания. Как видно, наибольшую помощь нашим войскам оказал тот факт, что австрийцы в этот момент не ожидали ничего подобного, в особенности – на таком широком фронте. В то же время не следует забывать, что по первоначальному плану Ставки Юго-Западному фронту отводилась только второстепенная роль, а потому, естественно, большая часть резервов Верховного командования была сосредоточена тогда на Западном фронте. С другой стороны, столь же естественным было и желание использовать все средства для развития результатов победы, раньше срока одержанной войсками генерала Брусилова.
С этого
Затем положение продолжавших наступать войск Брусилова начало все более и более осложняться. Как бы скверно это ни сказывалось на войсках других фронтов, но не только все наши резервы, но также и запасы боевого снаряжения следовало отправлять его армиям, поскольку их собственные средства совершенно истощились. Было ясно, что Ставка не может действовать иначе. Тем не менее мы понимали, что каждый взятый у нас армейский корпус, каждая увезенная тысяча тяжелых или мортирных снарядов уменьшают наши собственные шансы на будущий успех. По крайней мере, в снарядах для легких орудий недостатка не было. Ввиду сокращения задач общего наступления Северо-Западного фронта нам пришлось урезать план своих активных действий. В последний момент генерал Эверт [94] решил направить главный удар южнее – в район Барановичей.
94
Эверт Алексей Ермолаевич (1857–1926) – генерал-адъютант, генерал от инфантерии, с августа 1915 г. – главнокомандующий армиями Западного фронта.
При этом нарушалось взаимодействие с операциями Северного фронта. Единственным следствием данного решения могло стать то, что германцы были бы поставлены перед необходимостью посылать свои резервы в двух разных направлениях – при условии, что оба наступления фронтов начались бы одновременно.
Естественно, переброска нескольких корпусов из 5-й армии вынужденно приводила к сокращению масштаба будущего наступления и даже переносу его исходной точки ближе к северной части Двинского плацдарма. В середине июля Куропаткин решил наступать в юго-западном направлении силами 12-й армии генерала Радко-Дмитриева [95] .
95
Радко-Дмитриев Радко Дмитриевич (1859–1918) – болгарский генерал, перешедший в русское подданство после того, как в 1914 г. Болгария присоединилась к Центральным державам. Русский генерал от инфантерии, в указанное время – командующий 12-й армией. С начала 1918 г. – в отставке. Взятый в заложники, зарублен большевиками в Пятигорске.
Первые одновременные атаки обоих фронтов оказались успешны, но они ни в коем случае не стали для германцев неожиданностью, а потому были ими без особых затруднений отражены. Бои продолжались еще около двух недель, после чего стихли, причем наши войска были вынуждены отступить почти на свои исходные позиции. Эти операции ясно показали, что ограниченные запасы всевозможных материальных ресурсов не позволяют нам вести наступательные операции на нескольких фронтах одновременно. С другой стороны, громадность занимаемого фронта и устрашающее количество армейских корпусов, составлявших наши армии, делали для нас совершенно необходимой одновременную активность на нескольких фронтах. В противном случае германцы получали бы подавляющее превосходство благодаря преимуществу, которое обеспечивали им более развитые железные дороги, позволявшие быстро сосредоточивать на любом отдельном направлении сколько угодно резервов для остановки нашего, пусть и успешно начавшегося, наступления.
Следует помнить, что наши союзники, несмотря на имеющиеся у них огромные материальные ресурсы, единовременно действуют только в одной части своего фронта, тогда как мы, из-за наших географических условий, вынуждены разделять как свои людские, так и материальные силы. Разумеется, предпринимая наступление, мы рассчитываем на огромную массу нашей живой силы
Это обстоятельство повлияло и на развитие брусиловского наступления. Было неизбежно, что к середине лета его войска утомятся; хотя продвижение вперед продолжалось, достижение прежних блестящих результатов стало уже невозможным. Таким образом, примерно в конце августа наступление войск Брусилова почти совершенно застопорилось. Основная причина остановки заключалась не в нехватке резервов – людей нам хватило еще для занятия части нового австро-румынского фронта [96] , причем эта задача была выполнена силами двух армий. Главное было в злополучном обстоятельстве, которое преследовало нас с самого начала войны, – в нехватке артиллерийских боеприпасов, в первую очередь для тяжелых орудий.
96
Румыния присоединилась к державам Согласия и объявила войну Австро-Венгрии 27 августа 1916 г.
Несмотря на то что усталость войск уже в определенной степени сказывалась, нет сомнения в преждевременности остановки наступления, которая последовала на основании полученных из Ставки приказов. Они были отданы под предлогом, о котором вслух у нас говорить невозможно, хотя среди наших союзников, пусть и не в печати, эти поводы упоминались публично или передавались из уст в уста.
Я никогда не мог понять, почему получалось так, что наши союзники, имея в своем распоряжении силы более крупные, чем наши, причем даже по числу тактических единиц, если соотнести их количество с длиной линии фронта, применяли одни правила для [оценки] собственных наступлений и совершенно другие – для наших. Лучшим доказательством того, что русское Верховное командование не имело намерения преждевременно останавливать наступательные операции, служит тот факт, что мне самому была предоставлена возможность продолжать активные действия в сентябре и октябре. Кроме того, в это время меня – в пределах возможного – снабжали боеприпасами более щедро, чем те армии, которые были вынуждены прекратить движение вперед из-за отсутствия свежих резервов.
Одним из последствий наступления на Северном фронте было отстранение генерала Куропаткина от командования и назначение его на пост туркестанского генерал-губернатора – положение, которое в гораздо большей степени соответствовало свойствам его ума и характера. Причиной его перевода послужили беспорядки, происшедшие среди части туземных жителей области, населенной сартами [97] , которые протестовали против посылки своих соплеменников во внутренние губернии России с целью организации из них рабочих команд.
97
Сарты – исконно оседлое население Центральной Азии, вошедшее в состав узбеков.
По закону эти люди не подлежали призыву в армию. Куропаткину пришлось выехать совершенно неожиданно, и мне было приказано отправиться в Псков для принятия временного командования Северным фронтом – до тех пор, пока не будет определена кандидатура для занятия этого поста. Мне пришлось исполнять обязанности главнокомандующего в течение двух недель.
По приказу Ставки я должен был поехать в 12-ю армию, в Ригу и на военно-морскую базу в Ревеле. В тот момент был запущен в ход план нового наступления с Рижского плацдарма, предусматривавший одновременно с сухопутной операцией провести на берегу Рижского залива высадку десанта в составе двух пехотных дивизий. Я пришел к выводу, что это место совершенно непригодно для нашего наступления – напротив, оно обеспечивало противнику значительные преимущества в обороне. Эти невыгодные условия не компенсировались преимуществами, которые давала нам высадка в тылу германского левого фланга даже при условии, что она окажется для противника неожиданной. Недолгой остановки в Риге оказалось достаточно, чтобы понять – ни один секрет, а тем более такого масштаба, как подготовка десанта в портах Риги и Ревеля, не может ускользнуть от внимания населения, среди которого имелось слишком много элементов, сочувствующих Германии и несомненно передающих информацию противнику. Я донес о результатах своих наблюдений в Ставку и лично генералу Алексееву, которому отправил с офицером штаба отдельный доклад.