Война и Страсть
Шрифт:
— Спасибо, но так нельзя поступать, Кира, - Раиса берет в руки чашку кофе.
— С тобой все нельзя : Встречаться с парнями нельзя, одевать мини тоже, внушать нельзя, и благодаря тебе я учи математический анализ, вместо того, чтобы внушить, пить кровь тоже. Очнись! Сейчас двадцать первый век! Будь свободнее! Кстати, почему ты не пьешь кровь?
– Раиса привыкла к подобным выходкам Киры, и возможно она и вправду была строга, но Раиса росла в другое время, и так же воспитывала Киру.
— Мне нельзя пить кровь, - отвечает Раиса. — Я тогда теряю контроль.
— И ты боишься, что со мной
— Мы нашли!
– кричит один из рабочих.
Раиса бросает чашку с кофе на землю, и с вампирой скоростью оказывается рядом с выкопанной могилой. Она смотрит на останки, среди который она узнает иссохшее тело Яна. Она глядит виновато. Она готова была бежать только к нему, а теперь бежит в могилу, и песок, и она падает рядом с ним. Только с ним она словно тонет. Тонет в чувстве вины. Тонет без него. Пропадает без него. Она тихо всхлипывает на его груди. Вот такая любовь.
— Прости меня…
Раиса прижимается к его груди, и теперь она понимает, что все это время она тонула без него. Ее солёные слезы медленно капают на его лицо, и возможно ей уже не чем плакать, но она плачет осознавая свою вину.
Темно-алая кровь капает на ее губы, и она не может контролировать это. Раиса дышит через силу, нависает над Яном, и смотрит вверх. Она видит, как Кира наклоняет полуживого мужчину, которому она прокусила горло. Но, теперь пришло время возвращаться к жизни, и Раиса понимает это. Она видела во снах, как возвращает Яна, но в реальном мире вышло не так, как в ее снах.
Ян открывает свои глаза, и первое, что он вспоминает - это цвет глаз Раисы.
К нему вернулась дыхание. К нему вернулась жизнь.
Первое, что он видит - это цвет глаз Раисы.
Цвет глаз, которые он так и не смог забыть. Он помнит. Он помнит, свою утраченную любовь.
* Берлин. Май 1945. *
— Опять, - возмущается Раиса, когда Люсьен ее вновь пихает вперед. — Я могу и ударить в ответ!
— Ты такая милая, когда злишься, - ухмыляется Люсьен.
Раиса не кажется взволнованной, он слышит ее сердцебиение. Люсьен пожимает плечами, и старается смотреть на Клауса.
— Она у нас страдает из-за любви, мой друг, - вмешивается Клаус, переступая через обломки кирпича.
— О, я знаю, как лечится эта болезнь, - Люсьен обнимает Раису, но та не собирается уступать ему, и Люсьен ощущает удар между ребер.
— А ты та еще стерва, - Люсьен прикладывает руку к месту удара.
— Вот такая любовь, - вздыхает Клаус подталкивая к себе Раису.
— Без Яна я просто пропаду, - уверенно отвечает Раиса идя в ту сторону, в которую ее подталкивает Клаус.
Бранденбургские ворота. Девушки -регулировщицы - символ Победы… Девушки поздравляют солдат с Победой. Люсьен улыбается и махает рукой симпатичным девушкам, а Клаус даже
— Ник!
– Ребекка узнала брата, и бросив свои флажки и бросилась в объятья брата.
— Ребекка, - шепчет Клаус, открывая свои глаза.
— Посмотри на мою потертую гимнастерку!
– выкрикивает Ребекка и бьет брата своими кулаками в грудь. — В меня стрелял снайпер и Кетрин и русские спасли меня! Где Элайджа?
— Элайджа попал в ловушку, в Рейхстаге, а там сейчас пожар! А ты, сестра, решила сбежать с тем русским, я видел Степана! Когда я научу тебя Ребекка, что вампиры неспособны любить!
– говорит Клаус тремя сестру, чтобы та успокоилась.
— Ник, что с тобой происходит?
– спокойно спрашивает первородная.
Кетрин слышат слова Клауса и флажки из ее рук падают на землю. Сейчас она не ветер, а ураган, сметающей все на своем пути. Она готова была бежать только к нему, а теперь бежит в огонь. Она должна спасти Элайджу. От окна осталось лишь битое стекло, через которое Кетрин и пробирается на первый этаж, который пытал огнем. Кругом, дым. Кругом солдаты. Дым обволакивал непроницаемой пеленой залы, коридоры, комнаты. На солдатах тлела одежда, обгорели волосы, брови, спирало дыхание, и Кетрин боялась, что не успеет найти Элайджу. Она задыхается. Она задыхается от любви. Бетонная крошка и стекло хрустят под ее ногами, пыль попадает в ноздри и горло, голова кружится от нехватки кислорода, но она не отступит. Она найдет его. Кетрин осматривает каждого из солдат. Она не бросит Элайджу, по той причине, что без него она пропадет и не жить без него невыносимо. Она отталкивает любого, кто пытается преградить ей путь. Она находит Элайджу у одной из стен. Он задохнулся от нехватки кислорода.
— Элайджа!
Кетрин смотрит на него с чувствам вины. Она тащит его на себя, и придерживает его за талию. Она крепко держит его и двигается только вперед. Она идет только вперед. Она вытащит его из этой ловушки, и Кетрин просто не могла смогла бы пройти мимо его. Позади их огненная стена и Кетрин вновь перелазит через разбитое окно, и осколки стекла царапают ее кожу. Она сумела спаси его. Она всегда будет спасать его и теперь она слышит его слабый пульс, ведь его легкие наполнились кислородам, а она задыхается от яда приникшего в организм. Она задыхается и охватывает своей рукой горло. Ее словно отбрасывает назад, и Кетрин не может сделать шага вперед. Она падает на землю. Перед глазами тьма. Дыхание жизни покидает ее. Она задыхается любя.
— Катерина!
Пришедший в себя Элайджа тяжело дышит и кашляет, дотрагиваясь своей рукой до горла, пытаясь восстановить дыхание. Солнце, которое не радует его, а только слепит его глаза. Позади его огонь. Элайджа поднимает ее с земли, и крепко держит на своих руках и целует в лоб.
Он глядит виновато. Она готова была бежать только к нему, а теперь бежит во тьму. Только с ним она словно тонет, и Элайджа осознает это. Он тихо всхлипывает прижимая ее к своей груди.