Война и Страсть
Шрифт:
Кто-то из них играет…
Кто-то из них проиграет к концу вечера…
Она должна сделать выбор или он сделает выбор за нее.
Кетрин зажмуривает свои глаза и наводит дуло пистолета на грудь Стефана.
Она готова нажать на курок. Она готова выстрелить в сердце Стефана. Она закрывает глаза и нажимает на курок. Выстрел. Она сделала свой выбор. Но, Элайджа с вампирской скоростью выхватывает оружие из ее рук. Он стреляет в грудь Стефана.
—
Кетрин падает на пол и опускает взгляд. Она слышит выстрелы, и ей хочется закрыть руками уши, лицо. Но, она сильная. Она сильна и поэтому, искусывает свою губу в кровь. Она задыхается, но понимает, что любит Элайджу. Любит, как бы он не поступил, и жить без него невыносимо. Элайджа виновато смотрит на нее, а она даже и думает о том, чтобы посмотреть на него и увидеть раскаянье в глаза. Вот такая любовь. Надя смотрит на то, как Стефан тихо стонет из-за боли от того, что щепки от дерева приближаются к его сердцу. И она улыбается, ведь осознает, что впервые, тот кто причинил боль ее матери поплатился, тот ради кого унижалась ее мать поплатился, когда очередная пуля пронзает его тело.
— Иди к черту, Элайджа!
— Выслушай меня, Катерина.
Элайджа преграждает ей путь, но она вцепляется своими ногтями в его плечи, и Элайджа даже слышит, как трещит ткань его пиджака. Он удерживает ее в своих руках, но уже слишком поздно.
— Или ты со мной до конца или отпусти меня… Отпусти меня… Мне не за что бороться. Я стерва с холодным сердцем.
Кетрин невыносимо осознание того, что она проиграла. Пирс отталкивает Элайджу от себя.
— Я ненавижу тебя!
— А я ненавижу тебя! За то, что ты врала мне, Катерина! Ты любила Стефана и даже унижалась, чтобы расположить его к себе. Ты любила его!
— Ты тоже врешь, Элайджа! Врешь и прикрываешься благородством! Я ненавижу себя только за то, что полюбила тебя. А ты… Тебе плевать на нас! Я боролась за нас! Тебе плевать!
— А вы стоите друг друга и хорошо смотритесь вместе. Мне можно уже тебя называть “папочкой”?
Надя обращается к Элайджи, который отпускает Кетрин. Она разворачивается и направляется к выходу из ресторана.
— Иди к черту!
Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту.
Элайджа думает, о том, что он не знает за что полюбил ее. Она уходит стуча каблуками по асфальту. Элайджа понимает, что он довел ее до паники. Это все из-за него. Он закрывает глаза и вспоминает, как любовался ею, когда она засыпала на его груди, и о том, что заставить смеяться могла только она.
Кетрин думает, о том, что она не знает за что полюбила его. Она закрывает глаза и вспоминает, как обнимала его и страстно целовала, помнит, как притворялась, что спит, и наблюдала за тем, как Элайджа любовался ею.
— Катерина!
Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту. Теперь агрессия стала ее подругой. Элайджа хватает
— Иди к черту Элайджа! Если ты я тебе нужна была только, чтобы позлить эту волчицу, то ищи другую! Как ты мог поставить меня перед выбором, зная, что я выберу свою дочь! Ты тоже не веришь, что я изменилась?
— Я хотел убедиться, что для моей любимой женщины дороже её дочь, а никакая-та там пустая любовь, ради которой она унижалась. Я больше не позволю, чтобы ты унижалась.
— Отвали! Иди к черту! Элайджа, после того, как ты вернул меня, то видел, как я страдала и билась в истерике из-за потери Нади. Я перепутала, выбрав Стефана. Я признала свои ошибки, но даже ты не доверяешь мне! Тогда я позволила тебе решать, но сейчас я решила. Отпусти меня, Элайджа.
Он должен ее остановить, но она вновь отталкивает его. Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту. Но, Элайджа не намерен ее отпускать. Он любит ее, и поэтому желает, чтобы она осталась. Она любит его, и поэтому уходит.
— Я не могу отпустить тебя, Катерина. Ты нужна мне.
Его руки ложатся на ее плечи. Он намерен все исправить, но уже слишком поздно. Точным движением Элайджа ломает ее шею, и подхватывает потерявшую сознание Кетрин на руки. Вышедшая из кафе Надя все прекрасно видела. Она видит, как Элайджа переносит Кетрин на заднее сиденье Porsche и открывает переднюю дверь, чтобы Надя могла сесть. Надя понимает, что лучше подчиниться. Элайджа закрывает дверь и улыбается, когда смотрит на Кетрин. Видимо, только Элайджа может любить Катерину. Кетрин Пирс - самоубийца, потому что полюбила того, кого не следует. Элайджа Майклсон тоже самоубийца. Он полюбил ту, которую не следует.
Видимо, им суждено любить друг друга. Видимо, их любовь уже давно вышла за рамки грани сумасшествия. Они сошли с ума из-за любви друг к другу. Вот такая любовь.
Кто-то из них играет…
Кто-то из них проиграл к концу вечера…
*Флешфорвард. Минск. Мемориальный комплекс Тростянец. Наши дни.*
Раиса, сидя на капоте автомобиля, забрасывает за ногу, наблюдая за рабочими, которые продолжали капать. Вышедшая из машины Кира подставляет свое лицо потоку ветра. Она юна и свежа,словно весна. Но, она монстр. Она вампир, и уже давно смирилась с своей сущностью, как и с навязчивой опекой Раисы.
— Думаешь, на этот раз все получится?
– вздыхает Кира.
— Да, Кира. Мы вернем Яна. Ведьмы указали на это место, - Раиса смотрит на солнце. — Я доверяю им.
Кира улыбается Раисе и отворачивается, когда один из мужчин приносит поднос с кофе и эклерами.
— Спасибо, дорогой, - мило улыбалась вампирша.
— Что я говорила о внушении, Кира?
– хмурится Раиса.
— Хорошо, мамочка, - Кира берет в руки поднос и подходит к Раисе. — Без сахара, как ты любишь. Правда, ему пришлось идти пешком до ближайшей заправки за кофе.