Война Иллеарта
Шрифт:
— Я тоже молода, — сказала она намекающе, так, словно старалась помочь ему разгадать секрет. Но при виде его нарастающего непонимания отступилась от этого намерения. Чтобы ответить на его вопрос, она сказала:
— Это было и раньше, когда еще было такое знание в Стране. Старые Лорды жили очень долго. Они не были такими долгожителями как великаны — потому что недолгая жизнь для людей естественна, — но влияние Земной Силы сохраняло их молодость. Высокий Лорд Кевин жил века, в то время как обычные люди жили десятилетия.
Точно так же это происходит и в наше время, однако в меньшей
— Но так оно обычно и бывает. Лорд Морэм семьдесят раз встречал лето, но ему едва дашь пятьдесят лет. — И снова она остановила себя и изменила направление разговора. Изучающе глядя на Кавинанта, она сказала:
— Тебе не удивительно слышать, что еще ребенком я ездила верхом на ранихине? В Стране нет другого человека, кто имел бы такое счастье.
Он выпил вино и поднялся. Прошелся по комнате и встал напротив нее. Тон, в котором она вернулась к ранихинам, был полон намеков, словно она чувствовала широкие возможности причинять ему страдания в этой теме. Более в беспокойстве, чем в гневе он проворчал:
— Адский огонь! Говори дальше.
Она напряглась, словно готовясь к схватке, и сказала:
— Рассказ вомарка Хайл Троя о его вызове в Страну был не совсем точен. Я слышала, как он рассказывает свою историю, и при этом он кое-что говорит неверно, но мы не считаем, что следует подправлять его в этом. Правду обо всех обстоятельствах его вызова мы храним в тайне между собой.
Юр-Лорд Кавинант, — она помолчала, набираясь уверенности, затем осторожно сказала, — Хайл Трой был вызван не молодым Изучающим, не сознающим опасности силы. Вызвавший его был одним из тех, с кем Вы были хорошо знакомы.
Триок! У Кавинанта почти подкосились ноги. Триок, сын Тулера из подкаменья Мифиль, имел тысячу причин ненавидеть Неверящего. Он любил Лену… Но Кавинант не мог произнести вслух это имя. Содрогаясь от трусости, он не стал называть имя Триока.
— Пьеттен. Несчастный ребенок из настволья Парящее. Юр-вайлы что-то сделали с ним. Это был он? — Он не отваживался встретится глазами с Высоким Лордом.
— Нет, Томас Кавинант, — сказала она мягко, — это был не мужчина.
Ты знал ее хорошо. Это была Этиаран, супруга Трелла — она довела тебя от подкаменья Мифиль до твоей встречи с Сердцепенистосолежаждущим Морестранственником на реке Соулсиз.
— Адский огонь, — простонал он. При упоминании ее имени в памяти всплыли большие печальные глаза Этиаран, он увидел мужество, с которым она боролась со своей страстью, чтобы служить Стране. И он уловил мгновенный воображаемый образ ее лица, как будто она сожгла себя, пытаясь вызвать его — испуганное, горькое, мертвенно-бледное из-за расторжения всех
— Ах, черт! — он вздохнул. — Почему? Ей нужно было… ей нужно было забыть.
— Она не могла. Этиаран, супруга Трелла, в пожилом возрасте вернулась в лосраат по многим причинам, но две из них важнее всех прочих.
Она желала привести, нет, «желала» — не то слово. Она жаждала тебя.
Она не могла забыть. Но желала ли она тебя для Страны или для себя не знаю. Она была доведенной до отчаяния женщиной, и это в моем сердце, что оба эти страстные желания боролись в ней до послед него мгновения. А как же иначе? Она говорила, что ты допустил осквернение Празднования Весны, хотя моя мать учила меня совсем другой истории.
— Нет, — простонал Кавинант, наклонясь вперед, словно бы склоняясь под весом темноты своего лба. — О, Этиаран!
— Ее вторая причина касалась печали от долгих лет и возрастающей силы ее мужа. Поскольку мужем ее был Трелл, гравлингас радхамаэрля. Их женитьба была прекрасным и радостным событием в памяти подкаменья Мифиль, потому что, хотя она и подавляла свою силу в молодые годы, отказалась от продолжения учебы в лосраате и осталась в aлабости, тем не менее она была достаточно сильна, чтобы быть ровней Треллу, ее мужу.
Но слабость и неверие в себя тяготили ее. Тяжелейшие испытания в ее жизни пришли и ушли, а она продолжала стареть. И к боли, которую причинил ей ты, добавилась другая: она старела, а Трелл, супруг Этиаран, — нет. Его знания предохраняли его от старения. И вот, после стольких ударов, она начала терять также своего мужа, несмотря на то, что любовь его была прочной. Она была его супругой, несмотря на то, что по внешнему виду уже годилась ему в матери.
Итак, она вернулась в лосраат в горе и боли — и с преданностью, потому что несмотря на то, что она сомневалась сама в себе, ее любовь к Стране не поколебалась. И все же в конце концов болезнь постигла ее. Убегая от замкнутости Хранителей Учения, она навлекла смерть на себя. Таким образом, она нарушила клятву Мира и закончила свою жизнь в отчаянии. — Нет! — возразил он. Он вспомнил муки Этиаран и цену, которую она заплатила, чтобы подавить их, и то зло, которое он причинил ей. Он опасался, что Елена была права. Мягким голосом, который, казалось, не подходил к ее словам, Высокий Лорд продолжала:
— После ее смерти Трелл приехал в Ревлстон. Он — один из самых могущественных мастеров учения радхамаэрль, и он остается здесь, отдавая свое мастерство и знания защите Страны. Но он познал горечь, и я боюсь, что клятва Мира остается неудобной для него. Из-за своей мягкости он был слишком беспомощен. Это в моем сердце, что он ничего не простил. Но никакой помощи он не мог дать ни Этиаран, ни моей матери.
Сквозь боль своих воспоминаний Кавинант хотел возразить, что Трелл, широкоплечий и со странным могуществом, ничего не знал об истинной природе его беспомощности. Но его возражения были отвергнуты напряженностью голоса Елены, когда она произносила «моей матери». Он стоял тихо, наклонившись так, словно чуть не опрокинулся, и ждал последнюю ужасную темноту, которая падет на него.