Война Иллеарта
Шрифт:
— Я Гирим, сын Хула, — сказал он плавно. — Лорд Совета, как ты видишь, и любитель доброго веселья, как, может быть, ты уже успел заметить. — Его глаза шаловливо сверкали. — Я мог бы рассказать тебе о своем происхождении и жизни так, чтобы ты узнал меня получше — но у меня мало времени. Есть масса неприятных последствий от чести езды верхом на ранихине, но когда я предложил себя их выбору, я не знал, что эта честь может быть такой тяжелой. Может быть, ты согласишься отправиться вместе со мной?
Беззвучно губы Кавинанта проговорили: «Отправиться?»
— По крайней
Кавинант еще недостаточно отошел ото сна чтобы понять, чего от него хотят. Лорд хотел, чтобы он оделся и пошел куда-то. К чему все это? Через некоторое время, наконец обретя голос, он спросил: «Зачем?» С некоторым усилием Гирим придал серьезное выражение своему лицу.
Он внимательно поизучал Кавинанта, затем сказал:
— Юр-Лорд, есть некоторые вещи, которые трудно сказать. Оба Лорд Морэм и Высокий Лорд Елена — могли бы уже и сказать тебе. Они не хотели, чтобы это знание утаивали от тебя. Но брат Морэм неохотно описывает свои собственные страдания. А Высокий Лорд — чует мое сердце, что она боится посылать тебя на риск.
Он усмехнулся печально.
— Но я не такой самоотверженный. Надеюсь, ты согласишься, что во мне есть много того, о чем следует заботиться — и каждая часть этого нежна. Отвага существует лишь для худых. Я же обладаю мудростью. Глубина мудрости обычно соответствует толщине кожи — а моя кожа очень толста. Конечно, говорят, что испытания и лишения очищают душу. Но я слышал, что великаны как-то ответили, что о чистоте души обычно заботятся тогда, когда у тела нет другого выбора.
Кавинант тоже слышал это: Морестранственник говорил ему это. Он встряхнул головой, чтобы прогнать болезненные воспоминания.
— Я не понимаю.
— Для этого у тебя есть основания, — сказал Лорд. — Я еще не произнес ничего, чего следовало бы понимать. Ах, Гирим, — он вздохнул сам над собой, — краткость такая простая вещь — и тем не менее она превосходит тебя. Юр-Лорд, Вы не будете одеваться? Я должен буду сообщить Вам новости о великанах, которые не будут для Вас приятными.
Внезапная острая боль тревоги ожесточила Кавинанта. Он перестал быть сонным.
— Говори.
— Пока ты будешь одеваться.
Мысленно ругаясь, Кавинант поспешил в спальню и начал одеваться.
Лорд Гирим говорил из другой комнаты. Его интонация была осторожной, такой, словно он делал осмотрительную попытку быть кратким.
— Юр-Лорд, ты знаешь великанов. Сердцепенистосолежаждущий Морестранственник сам привел тебя в Ревлстон. Ты присутствовал в палате Совета, когда он говорил с Советом Лордов, сообщил им, что те знамения, которые Высокий Лорд Дэймлон Друг Великанов предвидел для надежды великанов о Доме, наконец-то произошли.
Кавинант знал, он живо помнил это. Давно, во времена Старых Лордов, великаны были скитальцами моря, которые сбились с пути. По этой причине они называли себя Бездомными. Они скитались десятилетиями в поисках своего потерянного Дома, но не нашли его. Наконец они приплыли к берегам Страны, в месте, известном как Прибрежье, и там —
С тех пор, уже три тысячелетия, их поиски были бесплодными. Но Дэймлон Друг Великанов пророчествовал им; он предвидел конец их ссылке. В этих краях, быть может потому, что они потеряли свой Дом, великаны стали вырождаться. Несмотря на то, что они очень любили детей, у них рождалось их очень мало; их род не восполнял сам себя. За многие века их численность медленно сокращалась.
Дэймлон предсказал, что это измениться, что их семя сможет восстановить свою жизнеспособность. И это будет для них предзнаменованием, знаком того, что ссылка идет к завершению, хотя и не известно, к доброму ли.
Итак, именно Морестранственник сообщил Совету, что Хейлол Златокудрая, жена Настройщика Килей, родила тройню — трех сыновей — событие беспрецедентное в Прибрежье. И в то же время корабли-разведчики вернулись сообщить, что они нашли путь, который вел к Дому великанов. Морестранственник приехал в Ревлстон, чтобы просить выполнить обещание Высокого Лорда Дэймлона.
Сорок лет мастера учения лиллианрилл Твердыни Лордов старались выполнить это обещание. Семь рулей и килей сейчас почти готовы. Но время наступает нам на пятки, опасно подгоняя нас. Когда эта война начнется, мы будем не в состоянии доставить золотожильные рули и кили в Прибрежье. К тому же нам нужна будет помощь великанов для борьбы с Лордом Фаулом. И тем не менее, может случиться так, что вся эта помощь и надежды не оправдаются. И может быть…
— Морестранственник… — перебил Кавинант. Он нащупал шнурки своих ботинок. Острое беспокойство сделало его нетерпеливым, настойчивым. — Что с ним? Он… Что случилось с ним… после того похода?
Интонация Лорда стала еще более осторожной.
— Когда участники похода за Посохом Закона вернулись обратно домой, они узнали, что Сердцепенистосолежаждущий Морестранственник был жив и невредим. Он успел достичь безопасности Анделейна и так избежал Огненных Львов. Он возвратился к своим соплеменникам, и с тех пор дважды приходил в Ревлстон, чтобы помочь в обработке золотожильных килей и поделиться знаниями. Много великанов приходили и уходили, полные надежд.
Но сейчас, Юр-Лорд, — Гирим остановился. В его голосе были печаль и жестокость, — ах, сейчас…
Кавинант шагнул обратно в гостиную, посмотрел на Лорда.
— Так что сейчас? — его собственный голос не был тверд.
— Сейчас вот уже три года как молчание повисло над Прибрежьем. Ни один великан не приходит в Ревлстон — ни один великан не ступил на Верхнюю Страну. — Чтобы ответить на внезапную вспышку во взгляде Кавинанта, он продолжил:
— О, мы не бездействовали. Целый год мы не предпринимали ничего — Прибрежье находится от нас на расстоянии в четыреста лиг, и молчание в течение года не является необычным. Но через год мы стали беспокоится. Затем целый год мы посылали курьеров. Ни один не вернулся. Этой весной мы послали целый Дозор. Двадцать воинов и их вохафт не вернулись.