Война Калибана

Кори Джеймс С. А.

— Так вы утверждаете, что протомолекула ни при чем?

— Ни при чем. Кадры, разосланные Джеймсом Холденом и его группой, не имеют отношения к протомолекуле. Такая картина возникает при протечке связывающего вещества, это случается довольно часто.

— Значит, причин для паники нет?

— Элис, — снисходительно обратился к корреспондентке ученый, — Эрос за несколько дней превратился в оживший фильм ужасов. На Ганимеде со времени открытия военных действий не проявилось ни одного признака заражения. Ни одного.

— Но с ним ученый, ботаник. Доктор Праксидик Менг, дочь

которого…

— Я не знаю этого Менга, но забавы с соевыми бобами не делают его ни специалистом по протомолекуле, ни нейрохирургом. Я, конечно, сожалею о его пропавшей девочке, но — нет. Если бы на Ганимеде была протомолекула, мы бы давно уже знали. Вся эта паника — буквально на пустом месте.

— Впечатляет, — сказала Бобби, оттолкнувшись от стола.

— Такое успокаивает людей. Это важно. Холден воображает себя героем: власть народу, свободу информации, бла-бла-бла, но он просто безмозглый кретин.

— Он на своем корабле.

Авасарала скрестила руки на груди.

— Это к чему?

— Он на своем корабле, а мы — нет.

— Значит, мы все безмозглые кретины, — кивнула Авасарала. — Отлично.

Бобби встала и принялась мерить шагами комнату, но разворачивалась, не доходя до стены. Она не привыкла к такому простору.

— Чего вы ждете от меня? — спросила она.

— Ничего, — ответила Авасарала. — Можно подумать, вы на что-то способны. Вы так же влипли, как я. Я едва ли могу что-то сделать, а ведь у меня есть друзья наверху. У вас — ничего. Я просто хотела поговорить с кем-то, кому не придется ждать две минуты, чтобы перебить.

Она слишком далеко зашла. Бобби замкнулась, ее лицо стало бесстрастным и чужим. Все люки закрылись.

— Я была не права, — сказала Авасарала.

— Как скажете.

— Вот так и скажу, чтоб тебя!..

Десантница искоса взглянула на нее.

— Это вы так извиняетесь?

— Большего не дождешься!

В сознании Авасаралы что-то сдвинулось. Это касалось не Венеры, не Джеймса Холдена с его бедной пропавшей малюткой, даже не Эрринрайта. Это касалось Бобби, ее беспокойной походки, ее недосыпа. Поняв, в чем дело, Авасарала невесело рассмеялась. Бобби скрестила руки, самой позой выражая вопрос.

— Не смешно, — сказала Авасарала.

— А вы попробуйте.

— Ты мне напоминаешь одну из дочек.

— Да ну?

Она рассердила Бобби, и теперь надо было объясниться. Гудели воздухоочистители. В брюхе у яхты что-то заурчало, словно они плыли на древнем паруснике из смоленых досок.

— Мой сын погиб в пятнадцать лет, — сказала Авасарала. — Катался на лыжах. Я тебе не рассказывала? Съезжал со склона, по которому скатывался уже двадцать или тридцать раз. Он знал трассу, но что-то случилось, и он налетел на дерево. Врезался в него на скорости шестьдесят километров в час. Бывает, после таких ударов остаются в живых, но не он.

На миг она снова оказалась дома, перед экраном, с которого медик сообщил ей известие. Арджуна уже помчался туда. Она, как сейчас, слышала стук дождя за окном. Это было самое тяжелое из ее воспоминаний и самое отчетливое и ясное. Авасарала глотками втянула в себя воздух.

— За полгода после того я трижды готовилась

к разводу. Арджуна вел себя как святой, но и у святых есть предел терпению. Мы ссорились по любому поводу. На пустом месте. Каждый винил себя, что не спас Чаранпала, и каждый приходил в ярость, когда второй пытался взять часть ответственности на себя. И конечно, хуже всех пришлось дочери. Однажды вечером мы куда-то ушли — мы с Арджуной. Вернулись поздно и в ссоре. Ашанти была на кухне, мыла посуду. Мыла чистые тарелки вручную. Терла их тряпицей и абразивной губкой. У нее пальцы были в крови, но она будто не замечала, представляешь? Я хотела ее остановить, но она завопила и продолжала вопить, пока я не позволила ей мыть дальше. Я была в такой ярости, что не понимала. Я ненавидела свою дочь. В ту минуту я ее ненавидела.

— И чем же именно я ее напоминаю?

Авасарала обвела рукой комнату. Постель с бельем из натурального льна, рельефные бумажные обои на стенах, легкий аромат в воздухе.

— Ты не способна на компромисс. Ты не умеешь смотреть на вещи так, как я велю, а если я стараюсь тебя заставить, ты уходишь.

— Так вот что вам нужно? — сказала Бобби. Ее голос набирал силу: она сердилась, но гнев возвращал ее к действительности. — Хотите, чтобы я во всем с вами соглашалась, а если нет — вы меня возненавидите?

— Разумеется, я хочу, чтобы ты тыкала меня носом в каждый мой ляп. Я за это тебе и плачу. Я буду тебя ненавидеть, но только на минуту, — сказала Авасарала. — Я очень люблю свою дочь.

— Не сомневаюсь, мэм, но я — не она.

Авасарала вздохнула.

— Я позвала тебя сюда и показала все это не потому, что устала от задержки сигнала. Я тревожусь. Да какой хрен, я просто боюсь!

— Чего?

— Огласить полный список?

Бобби наконец улыбнулась, и Авасарала невольно улыбнулась в ответ.

— Я боюсь, что меня уже переиграли, — объяснила она. — Боюсь, что не сумею остановить ястребов и помешать этой своре опробовать новую игрушку. И… еще я боюсь, что могу ошибаться. Что происходит, Бобби? Что будет, если эта дьявольщина с Венеры поднимется и застанет нас в раздоре, ни на что не годными, как теперь?

— Не знаю.

Терминал Авасаралы звякнул. Она глянула на сообщение. Записка была от адмирала Соутера. Авасарала послала ему совершенно невинное приглашение пообедать, когда оба вернутся на Землю, но зашифровала ее личным сверхсекретным кодом. Чтобы расколоть его, надзиратели убьют пару часов. Открыв сообщение, она прочла ответ, посланный незашифрованным текстом:

«Буду рад.

Полночь в орле в зоопарке домашних животных.

В риме вне закона».

На этот раз Авасарала расхохоталась от чистого удовольствия. Бобби наклонилась через ее плечо. Развернув экран, Авасарала дала десантнице прочитать.

— Что это значит?

Авасарала притянула марсианку к себе, ухом к самым губам. Вблизи от великанши пахло чистым потом и огуречным лосьоном, которым Мао снабдил все гостевые номера.

— Ничего не значит, — шепнула Авасарала. — Он просто делает, что мне нужно, но они скорее сжуют собственную печенку, чем догадаются.