Война мага. Том 3: Эндшпиль

Перумов Ник

Но его отец, прежний барон Грациан Аастер, в свою очередь, нарушил слово и присягу своему сюзерену. Император не может быть не прав, веками твердила та же Радуга. Ну а класть легионы за морем — отец нынешнего Императора что, был вправе?

Нет, он, Марий Аастер, не изменит слову и не перебежит к Брагге, нацелившемуся на императорский трон. Нынешний правитель Мельина суров и жесток, как жестоки, скажем, ураган или зимняя буря. Барон же Брагга примется в первую очередь набивать свой карман, отписывать земли многочисленным

родственникам и самым рьяным льстецам — Марий не обольщался насчёт предводителя Конгрегации. Редкое качество для его юных лет, но в разведке имперского войска взрослеешь куда быстрее, чем на дворе родового замка.

Получив под начало десяток всадников Одиннадцатого легиона, Марий повёл их на северо-запад, аккуратно и осторожно огибая прогнувшийся дугою фронт козлоногих, искусно избегая встреч с рыщущими по окрестностям их шайками.

Путь лежал сквозь самое сердце Империи. Увы, земли до сих пор не оправились: сперва вторжение гномов и Дану, саранча и ожидание конца света, нашествие волков и бесконечные вереницы легионных вербовщиков. Здесь крепче всего поддерживали Императора, и отсюда встало в строй имперских когорт большинство молодых мужчин. Иные уже сложили головы далеко на востоке, под семандрийскими стрелами.

Сейчас с севера надвигалось войско мятежных баронов, и поселяне, владевшие своей землёй, не знавшие слова «серв», заранее приготовились к худшему. Скот угнан в лесные укрывища, запасы вывезены. Деревни вдоль трактов опустели, словно во времена чумных поветрий.

Отправившиеся с Марием всадники — зрелые, видавшие виды воины — слушались его охотно. Мол, он хоть и голубая кровь, а наш, сразу видно. И дело своё знает, распоряжается толково, гонор не показывает, совета спросить не стесняется.

После четырёх дней конного пути продвинулись уже далеко на север, пробираясь самым краем лесов, чтобы ненароком не нарваться на баронские авангарды. Опять же, Марию-то, наверное, и ничего, он бы отбрехался, а вот его десяток точно перебили бы, даже брось легионеры оружие.

Утром пятого дня край леса круто повернул на восток, перед разведчиками раскинулась обширная равнина, замкнутая с востока невысокой холмистой грядой. Чернели деревенские крыши, вился просёлок, синела нить узкой речушки.

И на равнине шло сражение.

Марий велел спешиться, отвести подальше и спрятать испуганных лошадей. Им было чего бояться — козлоногие.

Рогатые твари сошлись врукопашную с войском, над рядами которого развевался целый лес цветных прапорцев.

Мятежники. Отряды Конгрегации»

Не особо многочисленные, едва ли пятнадцать тысяч. Половину, правда, составляла отборная рыцарская конница, остальное — вооружённая длинными пиками пехота, неумело отбивавшаяся от наседавших козлоногих.

А вот закованные в железо всадники то и дело переходили в короткие контратаки, сдавливали клин козлоногих с флангов и по сигналу труб дисциплинированно отступали.

— Сроду

такого не видел, — проворчал седой ветеран, следующий по старшинству в десятке после Мария. — Никогда бароны в таком порядке не сражались.

И верно — выучке позавидовали бы и лучшие легионы Империи.

— Кто-то хорошо управляет этим боем, — заметил Марий.

Рыцари действительно нападали дружно, разогнав коней и разя козлоногих длинными копьями. Нанеся один удар, тотчас поворачивали назад, отходили, прячась за пехотным строем.

Марий был вместе с Императором в той жуткой битве, когда вся армия Мельина пыталась встать на пути нашествия, в тщетном ожидании помощи от всебесцветного Нерга. Он хорошо запомнил тогдашних противников, их ярость, напор, быстроту, неутомимость и невероятную живучесть.

Здесь же козлоногие атаковали вяло, их шатало, точно пьяных, они нелепо размахивали ладонями по воздуху, словно норовя зацепить какого-то невидимого врага.

— Белены они объелись, что ли? — выразил общее недоумение бывалый десятник.

— Не, тут магия замешана, — откликнулся Марий.

Как и многих отпрысков благородных фамилий, его учили началам магии, просто чтобы определить, имеет он к ней способности или нет; способности у Мария нашлись, но отправляться в орденскую башню старший сын и наследник барона Грациана Аастера никак не мог. И сейчас он чувствовал пущенные в ход заклятья, правда, смутно, не умея разобрать, какие именно это чары и где находятся творящие их.

— Твоя милость, глянь-ка сюда, — вытянул руку десятник. — Что там за дымок на вершине? Нехороший он какой-то, неладный. Может, сходим посмотрим?

Легко сказать — сходим…

Но старый воин был прав. Дымок и впрямь казался нехорошим. Снежно-белый, каким никогда не бывает настоящий дым, да и пар тоже — клубы плотные, непроницаемые и не рассеиваются.

…Не сразу и не вдруг, но Марию с тремя товарищами удалось подползти так, что стало видно, что же там творится.

Здесь распоряжались маги, десятка три в разноцветных плащах Флавиза, Угуса и Кутула. С полсотни мрачных рыцарей с мечами наголо обступили дрожащую толпу — ребятишки мал мала меньше, все не старше десяти лет. Маги то и дело хватали очередного мальчишку или девчонку — кто оказывался ближе, вздёргивали на грубом подобии походной дыбы и деловито резали, словно свинью.

— Да што ж это такое творицца… — потрясённо выдохнул десятник.

Большинство обречённых уже не кричали и не плакали. Кто-то стоял на коленях, умоляюще тянул руки к отворачивающимся рыцарям, кто-то просто лежал лицом вниз на истоптанной траве; дважды самые отчаянные бросались прямо на стражей, и тогда в дело вступали длинные рыцарские клинки.

— Осторожнее, вы, хватит материал нам переводить! — зло крикнула немолодая чародейка в жёлтом плаще Угуса. — Не вы ловили, не вам его и кромсать!