Война мага. Том 4: Конец игры
Шрифт:
— Судьба Радуги неотделима от участи благородных!
— Чушь, — по-прежнему ровно заметил Император. — Судьба у каждого своя, и с кем её делить — он или она решает сам. Иные маги, например, не сочли возможным делить судьбу с Радугой, я их очень хорошо понимаю.
— Неразумно правителю такой державы опираться на предателей, — высокомерно бросила чародейка.
— Ты, Шённес, кажется, забыла, как ползала передо мной на коленях и сдавала своих товарищей по, гм, тогдашним шалостям, — не выдержала Сежес. — Ты вымолила прощение, а Каррем,
Чародейка в синем плаще высокомерно проигнорировала слова бывшей волшебницы Голубого Лива.
— У тебя нет выбора, сын Императора, — вновь повторила она. — Или ты садишься за стол переговоров, или мы открываем дорогу козлоногим.
— Отчего ж и не сесть? — пожал плечами Император. — Я направлю своих трибунов, облечённых соответствующими полномочиями.
— А до этого твои легионы останутся на месте! — тотчас выпалила Шённес.
— Ну уж нет, — усмехнулся Император. — Мои легионы остановятся там, где я этого пожелаю, колдунья.
— Тогда — никаких уступок! — яростно выкрикнула та, теряя терпение.
— Мне не нужны твои уступки. — Правитель Мельина твёрдо взглянул Шённес прямо в глаза: — Мне нужен мир в моей державе и навечно закрытый Разлом. И я добьюсь этого. Любой ценой. Ты поняла, волшебница? Любой ценой.
…Посольство отбыло, пригрозив ещё раз, что «жертвоприношения прекращаются», а «сила Нерга» якобы поможет «направить козлоногих тварей на непокорные легионы».
— Едва ли это было разумно, повелитель, — осторожно заметила Сежес, обменявшись взглядами с Баламутом. — Мне кажется, стоило бы вступить в переговоры, выиграть время…
— Мы бы ничего не выиграли, стоя на месте, — убеждённо возразил проконсул Клавдий. — Надо брать Мельин и башню Нерга. А если козлоногие хлынут дальше… не знаю, повелитель. Кишка тонка у магов с эдаким огнём играть, да простится мне это легионное. Не рискнут. Может, в крайнем случае постараются напугать. Они ж за свои шкуры дрожат — любому видно! Словно худой новобранец перед первым боем.
— Согласен, проконсул, — кивнул Император. — Легионам — марш!..
Далеко на запад от реки Маэд, за Разломом, за линией пирамид, на плоском холме на воткнутых в землю копьях развевались флаги, длинные синие и золотистые вымпелы эльфов, рядом с ними — широкие и короткие штандарты гномов.
Аррис и Ульвейн молча наблюдали, как Арбаз давал волю гневу — рычал, бранился сразу на нескольких языках и топал ногами. Врученный Хедином кристалл силы потрескался, однако врата так и не открылись. Магия Разлома осильнела, козлоногие даже и не думали отступать, несмотря на погашенные отрядом Арриса и Ульвейна пирамиды. Видать, мало их выжгли, слишком мало, остальные приняли удар на себя.
В мельинскую ловушку угодил ещё один отряд Познавшего Тьму. Отряд, который никак не имел на это права.
— Не печалься,
— Сейчас-то им-то стало. — Поток брани на миг прекратился. — А вот что потом с ними сделается, когда мы все тут поляжем? Что с гарратом будет без наших бомбард?! Он строго-настрого наказал вас выручить и вернуться!
— Вернёмся, — вдруг сказал Ульвейн. — Кристалл потрескался, но ведь запас его никуда не делся. Надо только подобрать правильное заклинение. Если нельзя пробить стену тараном, то, быть может, удастся сделать подкоп? Аррис, Арбаз — удержите тварей? Нужно, чтобы они лезли как следует — и помирали бы тоже во множестве.
— Гм. Магия Смерти? — поднял бровь Аррис.
— Да. Удивляюсь собственной тупости, только сейчас додумался. — Ульвейн со стыдом покачал головой, шелковистые волосы мотнулись из стороны в сторону. — Как мы не заметили? Они же стали говорить. Выть, орать, вопить, реветь. Значит, что-то испытывают, что-то чувствуют, уже не просто зомби.
— Гаррат не любит некромантии, — проворчал гном, перезаряжая бомбарду. — И правильно, кажись. По мне, так подлая она штука!
— Согласен, — кивнул Ульвейн. — Но перед аэтэросом за неё я отвечу сам.
— Сколько ж тебе их перебить надо? — прищурился бородатый воитель.
— Чем больше, тем лучше, — усмехнулся тёмный эльф. — Тысячи, лучше — десятки тысяч. Разумности в них на ломаный грош, а нам надо собрать деньжат на дворец из чистого золота. И потом, Арбаз, вступит твой кристалл.
— Идёт. — Гном сжал кулаки. — Будут тебе твои тысячи, Ульв. А этот мир, клянусь бородой, ожидает такой фейерверк, что во веки вечные не забудет!..
— Повелитель! — Сежес нетерпеливо дёргала полог императорского шатра. Сеамни недовольно поморщилась, натянула одеяло до подбородка. — Повелитель, важные новости!..
— Бароны сдались? Маги явились с изъявлением покорности? — Император застегнул пояс, машинально проверив, легко ли клинок выходит из ножен.
— Нет! — Чародейка едва не подпрыгивала, вся сияя — в общем, вела себя совершенно несолидно.
— Мы пытались провидеть, что творится сейчас с козлоногими, — захлёбывалась Сежес. — Почему они не наступают — только ли благодаря жертвоприношениям Шести Орденов? И что оказалось, повелитель — на границе тварей почти не осталось! Десятки там, где вчера кишели тысячи!
— Куда ж они делись? — тихо спросил Император, чувствуя, как замирает сердце.
— Они все на западе! — с торжеством выпалила Сежес, так, словно это было её личной заслугой. — На западе, за Разломом — и там идёт такая волшба, что, повелитель, я готова была от зависти слопать собственную юбку!